Ее провели по гулкому, пустому к тому времени коридору и вывели на улицу. Солнце уже клонилось к закату, поэтому внутренний двор был погружен во мрак. И все-таки Женьке удалось разглядеть у северных ворот дорогую машину, глазевшую иностранными фарами на убогую тюремную серость.
Понимая, что хозяин этого автомобиля скорее всего и есть тот «заказчик», с которым ей придется вот-вот столкнуться, Женька закрутила головой по сторонам в надежде его увидеть.
– Не суетись, – понимающе хмыкнул Иван Сергеевич. – Он уже на месте…
Местом оказался административный корпус, стоящий чуть в отдалении от основной громадины серого кирпича. Молодой солдатик, подметающий ступеньки, смерил Женьку оценивающим взглядом и нехотя козырнул майору.
– Распустились, мать вашу… – буркнул себе под нос опер, рванув обитую рейкой дверь. – Заходи – и побыстрее!
Обустройству холла могли позавидовать многие солидные учреждения. Огромные пальмы в кадках по углам. Дорогое покрытие на полу.
– Неплохо вы тут устроились, – недоуменно качнула головой девушка, следуя за Иваном Сергеевичем.
– Спонсоры… – лаконично ответил он, трогая ее за локоть и подводя к лестнице, винтом уходящей вниз. – Ты не выкобенивайся там! Человек солидный, может озолотить и все такое… В общем, хороший человек…
Хороший человек сидел, развалившись на широком диване. Опустив жирные складки подбородка на сцепленные в замок короткие пальцы, он исподлобья глядел на вошедших и не произносил ни слова.
– Вот, Лаврентий Степанович, наша Женечка, – суетливо затараторил опер, сгибаясь в приветственном поклоне едва ли не в три погибели. – Чиста, как младенец.
– Посмотрим, – просипел Лаврентий, колыхнув тучным телом. – Заходи, красавица. А ты – свободен.
Как только замок за спиной девушки щелкнул два раза, зыбкое спокойствие, которое она доселе усилием воли пыталась сохранить, начало покидать ее. Широко раскрыв глаза, она силилась рассмотреть в сидящем напротив мужчине черты «хорошего человека», но не могла. Все в нем было до отвращения омерзительным. Мясистые губы, на которых повисли крошки еды, беззвучно шевелились.
Чувствуя, что силы вот-вот покинут ее, Женька прокашлялась и тихо попросила:
– Можно присесть?
– Присядь, – волосатая ручища похлопала по дивану. – Только не очень далеко.
– А выпить можно? – спросила девушка, судорожно сглотнув, чтобы не закричать от страха, который все сильнее овладевал ею.