– Я не знаю, – еле слышно прошептала она, пытаясь справиться с минутной слабостью. – Я и рада, и испугана…
– Не переживайте, – Игорь Владиславович протянул ей бумажный носовой платок. – Это нормальное состояние после выхода из тюрьмы. Такое бывает со многими.
– Правда?!
– Свобода… Она манит и страшит одновременно. А вас особенно. Но заранее хочу вас успокоить, я все обдумал – поживете пока у меня…
– Нет! – твердо ответила Женька, высвобождая руку и усаживаясь на переднее сиденье новенькой «Мазды». – Этого не будет!
– Вы меня неправильно поняли! – он покраснел от смущения. – Я…
– Не надо, Игорь Владиславович, – мягко перебила его девушка. – Я и так вам многим обязана, не хочу ко всем своим долгам причислять еще и этот. Я справлюсь, поверьте.
Адвокат несколько минут пристально разглядывал сидящую напротив девушку, как бы решая про себя – пускаться ли на дальнейшие уговоры. Но, видя, как сурово сведены ее брови и какой решимостью сверкают глаза, решил отказаться от этой затеи.
– Впрочем, как хотите, – тихо промолвил он, трогая машину с места. – Огромная просьба – будьте осторожны. Мы имеем дело с очень опасным преступником, вернее преступницей. Неизвестно, что она предпримет, узнав, что вы на свободе. Она хитра и постоянно меняет свой облик. За все это время ей удалось не оставить никаких следов на месте преступления.
– А свидетели? – заинтересовалась Женька, успевая одновременно и слушать, и жадно пожирать глазами мелькающий за окном пейзаж.
– Их почти нет. В первом случае утверждают, что женщина ярко-рыжая. Во втором – будто бы блондинка. Я думаю, что она пользуется париками. При умело наложенном гриме человека очень трудно идентифицировать. Вы понимаете?
– Еще бы мне не понять! – фыркнула девушка. – По милости этой твари я лишилась родного брата и года жизни!.. Кстати, Игорь Владиславович, а что это были за манипуляции с записками?
– А-а-а, – качнул он головой. – Об этой тюрьме идет дурная слава… Вот я и опасался, как бы с вами чего не случилось.
– Ответ более чем лаконичный, – хмыкнула Женька, стараясь не выдать себя. Ей так и не удалось вспомнить подробности вчерашнего вечера. Хотя сейчас это как будто бы уже не имело никакого значения.
Она отвернулась и уставилась в окно, всем своим видом показывая нежелание продолжать начатый разговор. Несколько раз наткнувшись взглядом на ее затылок, Игорь Владиславович отчаялся и тоже надолго замолчал. Лишь высаживая ее около дома, который не так давно был ей родным, он наконец спросил: