Эльмира достала фужер, наполнила его до краев и молча поставила его перед гостем.
– Пей! Пей и уходи!
– А что так? – Парень исподлобья уставился на нее, хватая тонкую ножку бокала узловатыми пальцами.
– У меня дела, – коротко отрезала девушка и уселась на высокий стул напротив соседа. – Важные...
– Ага... – Данила пригубил вино в бокале и, сделав глоток, вновь поставил его на стойку. – За кем следим?
Она сделала глубокий вдох, округлила глаза, покрутила головой, возмущенная поведением обнаглевшего донельзя гостя, и лишь затем с шумом выдохнула.
– Понял, – хмыкнул он коротко. Поставил локти на стойку. Сцепил пальцы в замок и уложил свой подбородок на них так, что большая часть его лица оказалась скрытой от глаз хозяйки. Он помолчал несколько мгновений и вдруг глухим голосом позвал: – Эмма... Эльмира, посмотри на меня...
Девушка повернула к нему лицо, склонила головку чуть набок и не без раздражения молвила:
– Ну что? Что такого я увижу нового для себя?
– А ты меня прежде видела? – казалось, удивился он.
– Слушай, Данила... – Девушка замолчала ненадолго, усиленно соображая, под каким бы предлогом попросить гостя покинуть ее квартиру. – Не мог бы ты...
– Сейчас уйду. – Он снова пригубил вино, не переставая при этом пристально вглядываться в ее лицо. – Красивая ты, Эльмира. И имя у тебя красивое. Оно тебе очень подходит.
– Да? И какое же из них больше? Меня и Эмкой кличут, и Элкой. Папа Мирой звал. – Голос ее предательски дрогнул.
– Нет, мне больше нравится Эльмира. Оно такое... недоступное, холодное... Как ты...
Так, только этого ей сейчас и не хватало! Романтический настрой бывшего воина «горячей точки» ее совершенно не волновал. Ни к чему ей осложнения подобного рода. Да еще при такой-то его мамочке...
– Тебе пора, – твердо произнесла Эльмира и, соскочив с высокого стула, пошла в прихожую.
Данила, подавив вздох, двинулся следом. Она чувствовала спиной его тяжелый взгляд, слышала с трудом сдерживаемое дыхание, но все эти эмоциональные проявления его волнения были ей, мягко говоря, безразличны. А грубо выражаясь – до фонаря.
Данила был героем не ее романа. И никогда бы не смог им стать. Даже принимая во внимание ее жуткое одиночество. Даже в том случае, если бы она очень сильно нуждалась в надежном и сильном плече. Нет, нет и еще раз нет. Кто угодно, только не он.