– Ага, что дальше? – Она попыталась было обойти его долговязую фигуру стороной, но молодой человек был настойчив. – Дай пройти!
– Я хочу поговорить!
Вот так вот! Ни много ни мало – поговорить! Словно не он, наплевав ей в душу и одновременно обокрав, бросил ее самым вероломным образом. Заставил прореветь в подушку две ночи кряду, а затем еще столько же ругать саму себя последними словами.
Но все же интересно, что он может сказать...
– Говори! – властно приказала она, поправив очки на широкой переносице. – И побыстрее!
– Зайчик, прости меня... – забормотал вероломный, протягивая к ней трясущиеся руки. – Прости...
– Это я уже слышала. Что дальше? – оборвала она его призыв.
– Я... Я хочу вернуться! – плаксиво выдал он и для убедительности шмыгнул пару раз носом.
– Во-он как?! – Не сказать, чтобы Зойка опешила, что-то в этом духе она и ожидала услышать, но не так же сразу, без положенной вступительной речи...
– Ну как, Зайчик?!
– Нет! – сказала как отрезала и, обойдя его стороной, двинулась по улице.
Молодой человек, опешив от такого крутого поворота, несколько мгновений стоял молча. Затем, опомнившись, кинулся за ней следом. Уже поравнявшись с Зойкой, ловко лавирующей между спешащими куда-то людьми, он с жаром зашептал, почти склонившись к ее уху:
– Изменила мне, да?! Не делай таких глаз: знаю – изменила! И даже знаю, с кем! Сука ты, Зойка! И все вы бабы – суки! Но ты еще можешь все исправить, если пошлешь его и вернешься ко мне. А я тебя прощу! И даже не упрекну ни разу!
– Что-о?! – От такого возмутительного нахальства она едва не лишилась дара речи. – Нет, ну ты даешь!!!
– Это ты даешь, а не я! – Глаза парня угольно сверкнули, подчеркнув их магическую привлекательность и на минуту напомнив ей, за что все-таки он был так горячо ею любим. – Ты хоть понимаешь, с кем ты связалась?! Этот твой массажист – страшная фигура в городе! И весьма, весьма значимая...
– Ага, оттого и трет с утра до ночи чужие спины и задницы. Ты руки его видел?! Это руки труженика... А ты... Господи, ты же ни на что не способен! Разве что на то, чтобы по продуктовым полкам шарить и макароны воровать! Слизняк! Пошел вон!
– Ладно. – Он заметно стушевался и, заметив темный джип, вывернувший из-за угла десятиэтажки, поспешил ретироваться. – Иди, иди, вон твой труженик выезжает. Только потом не плачь, когда он тебя на перо посадит.