Я разместился на койке над Олафом. Он
был для меня важнейшим источником информации, так что я решил от
него не отходить. Он был довольно щуплым мужичком, почти стариком,
и выглядел весьма безобидно. А армейский опыт говорил мне о том,
что скоро здесь, едва всё устаканится и войдёт в штатный режим,
начнут появляться те, кто считает себя главнее и умнее других
рабов. Будут отбирать у других пайки, заставлять делать за себя
работу. Без этого в подобных коллективах никак. Тут Олафу
пригодиться моя помощь.
Да, казалось бы, у местных была
тяжёлая жизнь, и они должны были закалиться от такой жизни, стать
сильнее, и я, житель города и благоустроенной квартиры, для них
будто таракан – растопчут и не заметят. Но, к моему счастью, нет.
Во-первых, с кормёжкой здесь дело туго. Дело туго на протяжении
многих поколений. Здесь нет тренажёрных залов, больниц, школ боевых
единоборств. Я был наголову выше большинства людей в моём мире,
поэтому тут я казался вообще богатырём. Даже несмотря на все
злоключения последних месяцев, я был шире в плечах, сильнее,
выносливее, здоровее. Далеко не каждый решит со мной
связываться.
Нужно будет создать среди рабов свой
круг общения, нечто вроде банды. Да, лидерских качеств мне всегда
недоставало, я был скорее одиночкой в школе, университете, да и
вообще по жизни. Зато сейчас у меня появился хороший повод, чтобы
перестать быть ведомым и начать оттачивать лидерские качества.
А когда я займу тёплое место под
местным Светилом, то уже можно будет подумать не только о побеге,
но и о возвращении домой.
Если кому-то тяжело, то пусть
просит духов предков о помощи; если у кого-то всё хорошо, то пусть
духов благодарит; если кто-то гневается, то пусть гневается на
живых, а духов оставит в покое, ибо гнев духов страшнее гнева
живых. (Отрывок из сборника догматов драглицизма).
— Ну, Сергей Александрович! Уже весна
наступила! Я понимаю, что вам трудно принять то, что произошло.
Трудно признаться самому себе. Но поймите, шансов на то, что ваш
сын ещё жив, практически нет! Шансы эти стремятся к нулю!
Видно было, что мужчина в форме с
погонами вот-вот перейдёт на крик, и перешёл бы, если бы
разговаривал не с человеком в возрасте.
— Ну и пусть стремятся, а пока они в
ноль не превратились — искать надо! Ещё раз хотя бы лес прочесать!
— продолжал настаивать на своём седовласый мужчина в старом, но
солидном костюме.