С утра мы делали пробежку, затем
слушали лекцию, после обеда занимались на мечах, а после ужина
проходили полосу препятствий. С луками на стрельбище никто не
занимался. Как оказалось, оно предназначалось для тренировок орков,
когда праздник Светила закончится. Так проходили день за днём. И
вот наконец наступил день накануне праздника.
В этот день не было никаких
тренировок. Гладиаторам отдавали почести наравне с юными орками.
Всю следующую неделю будет решаться наша судьба. Большинство
погибнет. Поэтому нам давали напоследок насладиться жизнью. Нас
выпустили из камер. На тренировочной площадке был накрыт
торжественный стол. Мы могли есть столько, сколько влезет, отдыхать
сколько хотели и делать что пожелаем. А вечером нам привели
рабынь.
Наверное, моя Катя ещё ждала меня на
Земле, но, возможно, я доживал свои последние дни. Так что я, не
задумываясь, овладел рабыней. Она была смуглой и темноволосой, и от
неё приятно пахло цветами. Мы наслаждались друг другом всю ночь, а
утром мне не хотелось с ней расставаться. А она не хотела уходить
от меня. По крайней мере, мне так казалось. Но рабская судьба не
позволяет делать какой-либо выбор, так что…
На следующий день в казарму привели
юных орков с родителями. Нас выбирали словно товар. К ящеру была
настоящая очередь. Не так много было в рабстве ящеров, так что он
был настоящей диковинкой. Все хотели сразиться с ним. Немало было
желающих сразиться с гладиаторами в клетке напротив меня. Когда же
орки проходили мимо моей клетки, все они презрительно фыркали.
Видимо, не создавал я впечатления достойного соперника.
Постепенно хозяин школы снижал цену
за меня, и в какой-то момент меня тоже начали выбирать в качестве
соперника. Желающих было четверо. За день как раз позволялось
проводить не более четырёх боёв с одним рабом. Далее считалось, что
гладиатор устаёт и драться с таким означает себя не уважать.
Нас повели на арену. Она находилась
через пару домов. Нас не вели за руки, на нас не было кандалов.
Считалось, что так нам отдают последние почести. Этим
воспользовались двое молодых гладиаторов, живших в камере возле
меня. Они решили сбежать. Но не успели они отдалиться и на десяток
метров, как были убиты стрелами, пущенными в спину. Бежать
считалось позорным для гладиатора. Таких мертвецов просто
скармливали эйхо, в то время как поверженных гладиаторов хоронили
со всеми почестями.