Бумаги были готовы. Новые клейма
поставлены. На руки каждому из нас дали десять золотых, вольную,
кинжал в ножнах, чистую одежду и выгнали за двери школы, пожелав
удачи.
— Идём, теплокровный, нам многое
нужно успеть сегодня сделать.
— Каварл, подожди. Так не пойдёт. Я…
Плохой человек. Я согласился тогда на твои условия лишь потому, что
хотел жить, — эти слова мне давались с трудом. Отчасти потому, что
не хотелось вот так предавать ящера, которому я обязан жизнью. На
Земле я, как правило, всегда был верен своему слову. Сейчас же я
нарушал его лишь потому, что мои планы сильно отличались от планов
хладнокровного товарища. — Я родился свободным, теперь я планирую
свободным умереть. Ни одна тварь отныне не обратит меня в рабство.
Я буду драться за это, как дрался всю эту неделю. Я буду выгрызать
свободу зубами и каждому, кто решит меня сделать своим рабом, я
перегрызу горло. Ты, Каварл, отличный человек, катарианец, то есть.
Да, я тебя обманул ради того, чтобы выжить. Но я тебе благодарен,
как никому, и обязан своей жизнью. Если хочешь, я отдам тебе в
благодарность свои десять золотых. Ну или подожди, пока я закончу
одно своё дело, а потом мы отправимся с тобой хоть на край света,
но на равных. Как друзья, а не как раб и хозяин.
Ящер молча смотрел на меня всё это
время своими зелёными глазами с вертикальными зрачками. В этой
матерчатой одежде он выглядел как-то смешно и нелепо. У орков не
нашлось ничего более подходящего для ящеров.
— Что ещё ожидать от теплокровного,
кроме предательства. Ты весьма неблагодарен, а ещё глуп.
Отказываешься от чести быть моим рабом. Что ж, ступай, я не держу
тебя. Мир тесен и, возможно, мы ещё встретимся с тобой. Надеюсь, в
следующий раз ты будешь более благоразумным, чем сейчас. Прощай,
теплокровный.
Он развернулся и ушёл, ни сказав
больше ни слова. Высокомерный и надменный, но при этом, как ни
странно, очень харизматичный и вызывающий желание идти следом и
подчиняться. Я никогда не видел других катарианцев, но я уверен,
что это не рядовой представитель их вида, а действительно наследник
какого-то великого рода, привыкший повелевать. Однозначно будущее
его ждёт незаурядное.
Но нам с ним не по пути. Я хочу
вернуться домой. Он тоже. Только вот дома у нас разные. Я брёл по
улице. На душе было немного погано.