Но старец ничего не отвечал более вопрошавшему брату, сказав, что продолжать беседу ему недосуг.
24 Отец Платон говорил: «Наступило время великого расслабления и немощи. Мы не способны ни на что и ничего не можем. Давайте хотя бы признаем это. И да помилует нас Всемилостивый Владыка».
25 Новоначальный инок спросил отца Платона:
– С чего лучше начать путь ко спасению?
Он же отвечал:
– Позвони уже маме.
26 Еще говорил: «Только не надо изобретать велосипеда».
27 Еще: «Нельзя веровать сквозь зубы».
28 Женщинам говорил: «Каждый день вари себе овсяную кашу. В кипящую воду страстей бросай крупу добрых дел; осаливая ее молитвой и услащая любовью к ближнему, помешивай лжицей рассудительности. Бог даст, к вечеру обретешь себе немного подходящей пищи».
Мужчинам же говорил: «Заряжай аккумулятор почаще, а то скоро не заведешься совсем. Тогда не поможет никакой “Ангел”».
29 Одному иноку явился Ангел.
– Ангел? – поразился инок.
– Ангел, – отвечал Ангел.
– А вдруг ты не по правде и притворяешься? – вострепетал брат и перекрестился. – Вдруг ты просто белая птица?
– Что ты! Я по правде. Хочешь, на, потрогай, – и Ангел протянул ему сияющее крылышко.
Инок же, желая коснуться его, вместо перьев щупал пальцами только воздух – крылышко было самое настоящее, ангельское!
30 Сказывали об отце Иеремии, что при нем состоял специальный келейник, который каждый час менял авве носовые платки, – так много тот плакал.
31 Один послушник был очень чувствителен и часто проливал во время служб обильные слезы. Братия прозвала его «Плаксой».
32 Два брата поссорились. Послушниками они жили душа в душу, но после нескольких лет безмятежного жития их рукоположили – одного, потом и другого. А инокам в этом монастыре полагалась отдельная келья. Братьям предстояло разъехаться. Все, что у них было, они разделили поровну, только никак не могли поделить видеомагнитофон. Отцу Геннадию его подарили, зато отец Мефодий его чинил, два раза на собственной машине возил в ремонт, не говоря уже про фильмы, которые тоже в основном покупал сам. Из-за видеомагнитофона братья чуть не подрались. В гневе они даже забыли про телевизор. И отправились к старцу.
– Отче! Рассуди нас, – бросились они в ноги к авве Михею. – Никак не можем поделить видеомагнитофон, попросту видик. Одному его подарили, другой его чинил и покупал к нему видеокассеты, чей же он теперь?