- А песок золотой там не мыли вообще? - удивился я.
- Надо же было что-то оставить золотоискателям, а то отсутствие
золотой лихорадки в Калифорнии изменило бы историю. А нам этого не
надо. Пришлось бы всю библиотеку, что собрали выкидывать и историю
по новой изучать. Ты давай, баранку крути. Вокруг Блеваки объедешь
и в сторону моря правь.
- Какой такой ««Блеваки»»? – переспросил я.
- Вот этого холма, что прямо на нас смотрит. Вулкан это
грязевой. Народ так прозвал, за то, что грязью с камнями блюёт от
времени до времени.
Поместье было окружено капитальной стеной из пилёного ракушняка.
А внутри – рай, как любят его описывать пустынные народы. Тенистый
плодовый сад, в глубине которого стоял большой одноэтажный дом с
белёными стенами под ярко рыжей черепицей. Вокруг дома благоухал
розарий. Кусты с многочисленными мелкими розами, но душистые…
- Грибы отдай девчонкам, - сказал проводник, указывая на парочку
пожилых женщин на крыльце. – Пусть почистят.
И вышел из машины.
По его команде женщины бросились к автомобилю, и я выдал им
корзины, открыв багажник ««Джетты»».
- Помыть. Почистить. Порезать на такие вот кусочки, - показал на
пальце размер, - нанизать на нитку и повесить сушится в тени. Зимой
сухие кусочки растереть между пальцами в прах и заправлять суп или
борщ – ложку проглотите.
В ответ на мои указания бабы заулыбались, закивали, изображая
понятливость. Простые деревенские лица в платочках, подвязанных под
подбородком. В цветных сарафанах-безрукавках на лямках, надетых на
полотняные рубашки с длинными рукавами. На ногах ременные сандалии.
Росточку они небольшого: чуть больше полутора метров. И скорее
крепкие и коренастые, чем толстые.
Что-то стало мне жарко. И я снял осеннюю куртку и засунул ее в
багажник. А вслед за ней полетел туда и свитер.
По ходу дела посмотрел на мобильник. Сети не было. Никакой. И я
выключил бесполезный девайс и засунул в карман куртки. Ну,
его….
Умытый и переодетый в простые полосатые штаны и подпоясанную
витым шнуром шелковую белую косоворотку до колен босой хозяин,
пригласил меня на веранду и усадил за стол из струганных досок.
- Сейчас всё принесут, - как бы успокоил меня, хотя я и не
беспокоился вроде. По крайней мере, внешне. – А пока давайте
познакомимся. Я - Тарабрин Иван Степанович, однодворец, если
помните, кто такие; родился в год первой осады Севастополя. Окончил
классическую гимназию и Историко-филологический факультет
Московского университета кандидатом на замещение профессорской
должности. Приуготовлялся защищать магистерскую диссертацию по
служилым людям времен царя Фёдора Третьего [