Делается все это менее, чем за полтора часа и на всем скаку...
каждый изучил данный маневр как свои пять пальцев, они знают степи,
как лоцманы знают порты. Все группы, по 11 [человек], в каждой
разбегаются по степи... в назначенный день они собираются на
встречу за 10-12 лье от места отправления в какой-либо ложбине, где
есть вода и хорошая трава, и там останавливаются. Каждый маленький
отряд едет своей дорогой... Они совсем не оставляют следов, так как
трава, примятая одиннадцатью лошадьми, за день-другой поднимается.
Прибыв на место, они там остаются, прячась несколько дней. Затем
выезжают целым корпусом, направляются к какому-нибудь пограничному
поселению, внезапно захватывают его, грабят и сразу же уходят.
Татары придумали этот хитрый способ, как лучше скрываться в
степи и обманывать казаков, которые активно преследуют их, зная,
что татар насчитывается не более 500-600 [человек]. Тысяча или
двенадцать сотен казаков садятся тогда на лошадей и пускаются в
погоню, разыскивая неприятельские следы. Найдя их, они следуют по
ним до описанного выше круга и теряют там ориентир, не зная, где их
[татар] искать, так как следы расходятся в разные стороны... они
вынуждены возвращаться по домам, говоря, что ничего не выследили.
Вот как трудно напасть на этих татар, разве что случайно, застав их
за питьем, едой или ночью во время сна, но они всегда держатся
настороже. Их глаза более остры и чувствительны, чем наши, так как
менее открыты, и, следовательно, их зрительный луч сильнее, и видят
они лучше нас; они замечают нас раньше, чем мы их».
Де Боплан трактует «узкоглазость» как военное преимущество. На
самом деле татары просто более привычны к степи, поэтому более
внимательны к изменениям в ней.
«Словом, побеждает более хитрый, а не более сильный. Если они
[противники] встречаются утром или вечером, в то время, когда
солнце всходит или заходит, победа [обеспечена] тому из двоих, у
кого солнце окажется за спиной, подобно тому, как два корабля в
море стараются занять позицию, чтобы ветер был попутным. Наконец,
ряды поляков врезаются в [линию] татар, а те, не чувствуя себя
достаточно сильными, чтобы сражаться с саблей в руке, разлетаются,
как мухи, кто куда может, и, отступая во весь опор, стреляют так
метко из лука, что на расстоянии 60-100 шагов не дают промаха по
своей цели. Поляки не могут их преследовать, поскольку лошади их не
такие выносливые, как татарские. Затем татары снова собираются
вместе за четверть лье и начинают готовиться к лобовой атаке на
поляков, а когда [те] врезаются в их ряды, они опять разлетаются и,
отступая, стреляют все время в левую сторону... Изнурив таким
образом поляков, они [татары] вынуждают их к отступлению, ибо такая
игра, как я говорил, происходит тогда, когда татары бывают в
количестве десять против одного; в противном случае они удирают, не
оборачиваясь. Вот так подобного сорта люди ведут войну в этих
краях».