В одно прекрасное утро он вошел в гостиную и стал прибирать ноты на крышке рояля. В дальнем углу комнаты леди Венделер оживленно беседовала со своим братом Чарли Пендрегоном, старообразным молодым человеком, изрядно потрепанным разгульной жизнью и сильно хромавшим на одну ногу. Личный секретарь, на приход которого они не обратили внимания, невольно слышал обрывки разговора.
– Сегодня или никогда, – сказала леди Венделер. – Раздумывать нечего, надо покончить с этим сегодня.
– Сегодня так сегодня, – ответил брат, вздыхая. – Но, Клара, это ложный шаг, гибельный шаг. Как бы нам не пожалеть потом.
Леди Венделер твердо и чуть-чуть странно посмотрела на брата:
– Ты забываешь, что он ведь умрет в конце концов.
– Честное слово, Клара, – сказал Пендрегон, – такой бессердечной и бессовестной женщины, как ты, не найти во всей Англии.
– Вы, мужчины, – возразила она, – существа грубые, в оттенках значений не разбираетесь. Сами вы жадны, необузданны, бесстыдны и в средствах неразборчивы, а малейшая попытка женщины позаботиться о своем будущем вас возмущает. Меня весь этот вздор просто из себя выводит. Вы даже в простом поденщике не потерпели бы такой глупости, какой ожидаете от нас.
– Может быть, ты и права, – ответил ее брат. – Ты всегда была умней меня. К тому же тебе известно мое правило: «Семья важней всего».
– Да, Чарли, – сказала она, поглаживая его руку. – Я знаю это правило лучше, чем ты сам. Но вторая половина твоего правила: «А Клара важней семьи!» Верно? Ты в самом деле отличный брат, и я тебя нежно люблю.
Мистер Пендрегон поднялся, несколько смущенный этим изъявлением родственных чувств.
– Лучше, чтобы меня здесь не видели, – сказал он. – Я свою роль выучил назубок, да и с твоего котеночка глаз не спущу.
– Пожалуйста, – ответила она. – Это жалкое существо может нам все испортить.
Она послала брату кокетливый воздушный поцелуй, и тот через будуар удалился по задней лестнице.
– Гарри, – сказала леди Венделер, оборачиваясь к секретарю, как только они остались вдвоем. – Мне надо сейчас послать вас кой-куда. Только возьмите кеб: я не хочу, чтобы мой секретарь покрылся веснушками.
Последние слова она произнесла очень выразительно и сопроводила их почти матерински горделивым взглядом. Бедный Гарри ужасно обрадовался и заявил, что всегда рад услужить ей.