В ответ на такое заявление Бастиан негромко усмехнулся. Не раз ему доводилось хлопотать за Шейна и Реджинальда перед коллегами в полицейском управлении, которое те посещали не реже, а может, даже чаще, чем столичные бордели. Идена тоже нельзя было назвать святошей, но в отличие от бесшабашных друзей, он вёл себя осмотрительнее, никогда не лез на рожон и старался избегать неприятностей, чтобы, не дайте боги, не запятнать свои доброе имя и кристально-чистую репутацию.
Траппер зажёг несколько светильников и бесшумно выскользнул в коридор, оставив дверь приоткрытой, не желая пропустить ни единого слова из разговора высших.
Одного взгляда, брошенного на захмелевшую троицу, Бастиану было достаточно, чтобы понять: друзья уже вовсю отмечали его повышение по службе.
— Что, не могли меня подождать? — хмыкнул Мар.
— А чем мы по-твоему здесь битый час занимались? Тебя дожидались, — наигранно возмутился Шейн и в своё оправдание добавил: — Надо ж было как-то убивать время.
— Но почему у траппера? — Бастиан бы ещё понял, если бы его пригласили в ресторан. Но не в гости к охотнику.
— А ты туда глянь. — Иден отошёл в сторону и, спрятав руки в карманы брюк, весело объявил: — Это чтобы в будущем у тебя, Мар, не случалось провалов в памяти. Маленькое напоминание о нашей дружеской заботе.
Только сейчас Бастиан заметил в кресле у камина незнакомую девушку. Она сидела, обхватив плечи руками и сжавшись в комок. Несмотря на близость к пламени, которое жадно облизывало ажурную решётку, тщетно пытаясь вырваться на волю, незнакомка дрожала не переставая, словно её бил озноб. И смотрела на молодых людей глазами, полными ужаса.
Мар вздёрнул брови, удивлённо рассматривая пришлую.
— Хотите сказать, это для меня кукла?
Девушка действительно больше напоминала фарфоровую статуэтку, нежели живое существо из плоти и крови. Тоненькая, изящная, с бледной кожей и нежными чертами лица. Голубые глаза в обрамлении чёрных по-кукольному загнутых ресниц были широко распахнуты, в них плескался панический страх. Светлые волосы собраны в пучок на затылке, лишь несколько прядок выбились из причёски и тугими завитками обрамляли смазливое личико.
По виду больше семнадцати не дашь.
Белое платье с пышной укороченной юбкой до середины икры ещё больше добавляло незнакомке сходства с любимой девичьей игрушкой. На изящных ступнях — пуанты, стройные ножки затянуты в белые чулки. Видимо, танцовщица, которую траппер выкрал прямо из театра.