Движения рваные, то одна, то вторая,
фигура натыкается на брошенное и давно уже сгнившее авто, рычит, но
послушно отходит. Они научились понимать, что попытки разорвать
ржавый металл не приносят им ничего, кроме боли. Да и не пахнет от
него жизнью, а там, где ей не пахнет, и поживиться нечем.
Другое дело, если бывшие люди
сталкиваются друг с другом, тогда, яростно рыча, они принимаются
рвать друг из друга куски подгнившей плоти, отстаивая свою
территорию. Эти дуэли скоротечны, три, четыре удара, победный рык и
проигравший, невнятно бормоча, перебирается подальше от более
сильного соседа. А победитель продолжает бесцельное шатание между
ржавого железа.
Так, наблюдая за окрестностями, я
просидел минут двадцать. Нервно стискивая древко своего гарпуна и
костеря на разный манер фантазию разработчиков, чтоб им каждую ночь
снились такие пейзажи.
Изменение поведения зомби, я увидел
только один раз, когда над их головами пролетела птица. Их
бесцельные шатания прервались, все они застыли, как по команде, и
впились пустыми глазницами в тушку животного, провожая ее полет
тоскливым воем. Жуткое зрелище. Пришлось напомнить себе, что вокруг
воплощенная в пикселях и строках программного кода, больная
фантазия гейм-дизайнеров.
Помогло, животный ужас отодвинулся на
задворки сознания, уступив место более рациональному – вокруг игра,
а мне нужно качаться. Это только мобы, их можно и нужно убивать, за
это мне дадут немного виртуального опыта, а он приблизит меня к
выходу в реальный мир. Где, между прочим, мое тело балансирует на
грани инвалидности.
Самовнушение еще сильнее очистило
мозги. Нет, ну дебил! Так повестись на графику, это же надо!
Пришлось отворачиваться от шоссе, там
мне делать пока нечего. Слишком плотно бродят мобы, по одному не
вытащить. Значит, топаем в военный городок, вон его остатки
раскинулись, метрах в пятистах от моего убежища.
Аккуратно передвигаясь по барханам
разломанного бетона и ржавой арматуры, я пробрался к первым
хозпостройкам. Ничего необычного, окрашенный белой краской кирпич,
от времени ставший все больше серым. Выбитые оконные рамы и
покосившиеся дверные проемы.
Похоже, раньше тут была котельная. В
самом здании тихо. На прямой, как стрела, улице, шатается парочка
трупов в камуфляже. Но в распахнутых настежь подъездах двух-трех
этажных домов, тянущихся по все длине проспекта, могут скрываться
еще.