— С булкой? И медом? — удивленно переспросил Ирман. — И он
поел?
Я утвердительно кивнул, продолжая разглядывать медный бок
большого чайника, что мы ставили на очаг.
— И часто он так? — внезапно спросил я Ирмана.
Слуга нахмурился. По всему его виду было понятно, что он не
хочет обсуждать дела своего господина с его учеником.
— И часто? — повторил я свой вопрос.
— Это все ты виноват! — сквозь зубы прошипел Ирман. — Ты и твоя
проклятая магия поиска, твой проклятый дикий Инг.
А после развернулся и демонстративно вышел из кухни, оставив
меня один на один с потухающим очагом и блестящим медью
чайником.
Больше я в комнату учителя не заходил. Ирман строго за этим
следил, но я и сам не рвался, на самом деле. Слишком много я видел
людей на улицах портового города, чью душу поглотила пыльца
желтоцвета или кто упал замертво от семян бычьего цветка. Так что
мои дни, пропитанные праздным бездельем, продолжились.
Все изменилось в первый день осени — за декаду до праздника
урожая. Я как обычно спустился вниз, чтобы пойти во двор и умыться
в бочке, как встретил на кухне учителя.
Осиор выглядел бледным и осунувшимся, но здоровым. Черная
пустота из глаз ушла, как и вязкая медлительность из движений.
Сейчас учитель был в своей любимой песочной мантии, подпоясан
зеленым кушаком, а от растительности на лице остались только тонкие
щегольские усики, что носили молодые аристократы или такие же
молодые маги.
— Утро доброе, Рей, — с улыбкой поприветствовал меня Осиор, и у
меня окончательно отлегло.
Учитель вернулся, выбрался из ямы дурмана.
— Доброго утра, учитель, — я слегка поклонился Осиору, чем
вызвал у него приступ заливистого смеха.
— Что с тобой сделал Ирман? Бил, что ли? Успокойся, Рей! Медное
кольцо — просто медное кольцо. Ты уже давно мой ученик, это просто
символ, вот и все. Чай будешь?
— Да, конечно, учитель. Только мне бы умыться…
Осиор сделал неопределенное движение головой, которое, впрочем,
можно было расценивать весьма однозначно. «Давай,
пошевеливайся».
Когда я вернулся на кухню, посвежевший, с волосами, собранными в
тугой хвост, на столе уже стояла вчерашняя каша, чай, свежая булка
и неизменный горшочек с медом.
— А где Ирман? — внезапно спросил я, густо краснея.
По уму, это я, как ученик, должен был накрыть утром на стол.
Подмастерья всегда помогают по хозяйству. А тут получилось все
наоборот.