Единственное неудобство при работе состояло в использовании
амулета, который дал мне учитель. Сначала я просто боялся
показывать на людях такую дорогую вещицу, так что приходилось
работать, сжимая артефакт украдкой через рубашку. Со стороны
выглядело это так, будто у меня болело в груди, да и по первости
колдовать одной только рукой было крайне неудобно. В итоге, когда
уже третья подряд руна Ис буквально рассыпалась в воздухе, я плюнул
на все и снял артефакт с шеи, надежно сжав в правой руке.
Когда Канарат, который все это время стоял у меня за спиной и
наблюдал, за что он будет платить по десять серебра, увидел в моих
руках амулет на дюжину топазов, то только присвистнул:
— Это что у тебя за игрушки такие, парень…
— Учитель дал, чтобы я не надорвался, — просто ответил я.
С амулетом, зажатым в руке перед собой, дело пошло быстрее. В
итоге уже на шестой рабыне я смог буквально с его помощью быстро и
эффективно создать руну, просто чуть-чуть направляя излучаемый
камнями магический поток. По ощущениям я будто не четырехдюймовые
печати Ис колдовал, а простые дюймовые Ур.
Канарат, кстати, отлично видел, что некоторые раны или просто
больных, я сначала «обрабатывал» с помощью печатей Бор, но
работорговец делал вид, что вовсе их не замечает — даже
отворачивался, когда понимал, что вывожу я первую, а не вторую руну
исцеления. Очевидно, платить за печати Бор мужчина не хотел, а
ругаться с работорговцем мне было не с руки. Тем более, когда
учитель дал мне такой артефакт!
«Если будут торговаться — сбивай цену, но лечи», — вспомнились
мне слова учителя.
Так что бесплатные печати Бор и были частью того самого
торга.
Расчет у Канарата я получил сразу — три полновесных, после чего,
чуть передохнув, двинул в глубь рынка, к помостам упомянутых Сироса
и Абарана.
Первым на моем пути была точка Абарана — высокого и пузатого
мужчины с огромной сияющей лысиной. Работы он нам никогда особо не
давал, когда я был бродягой, но и кнута мы никогда не получали — и
на этом спасибо.
— Рей, так? — спросил мужчина, только завидев меня из-за спин
группы грузчиков, что сейчас таскали какие ящики.
— Да, господин Абаран. Господин Канарат просил к вам зайти, —
ответил я, стоя прямо перед мужчиной.
В качестве приветствия я только лишь немного кивнул головой —
мне казалось неправильным гнуть спину перед торговцем людьми,
которых так презирает мой учитель. А если взять в расчет, что
мнение Осиора было для меня важнее мнение вообще кого-либо из
живущих, то итог был очевидным.