«Смотрите, что я могу, и не лезьте больше в мои дела», — вот что
сказал тогда местному миру теней маг.
И он надеялся, что послание это будет свежо в памяти нужных
людей как минимум, пока они с Реем не покинут Нипс. Нет, он мог
вывезти парня в Акрильсеру или даже в Дагерию, где продолжил бы его
обучение с большим комфортом, но… Как только Осиор явит таланты Рея
миру, он станет мишенью. И больше не в плане физического
устранение, а скорее в плане привлечения его к работе на Круг. Ведь
магов, способных свободно колдовать все двадцать четыре руны хотя
бы в двух печатях было так немного… А Рей сможет, он уже сейчас
видел, что сможет, обязан.
Именно так размышлял трибунальный истигатор, который больше не
мог пользоваться магией поиска без того, чтобы потом неделями не
дышать дурманом, заглушая невыносимую боль. Булава — не в счет, это
просто очередной амулет, пусть и искусно встроенный мастерами в
церемониально-боевое оружие.
Чтобы найти упоминаемый Реем трактир, у которого он когда-то
караулил Дамара, у Осиора ушло меньше часа. Еще десять минут — на
дознание, что свелось к вопросам трясущемуся от ужаса хозяину, и
вот, маг стоит на пороге уже другого заведения, в которое, судя по
всему, когда-то привели Рея, чтобы спросить его за кражу весов из
седельных сумок.
Как и рассказывал мальчик, уже потом, когда стал учиться магии,
это была помесь трактира и самого дешевого публичного дома, что
затерялся где-то в улочках каменных доков, недалеко от морской
гавани Нипса. Маленький, загаженный двор, пара бесчувственных
пьяниц у дверей, входящие и выходящие люди вполне характерной
наружности.
Сейчас Осиор стоял на другой стороне улицы, запахнувшись в
темный плащ и прикрывая рукой серебряную фибулу ладонью, чтобы не
давала лишних бликов, и наблюдал за местным воровским и
криминальным «светом». Типичный мусор: воры, душегубы, попрошайки,
проститутки, что работали от стены, а не в публичных домах, чаще
заманивая матросов, сошедших на берег, под нож или дубину
сообщников, чем предоставляя вполне понятные услуги. Все эти люди,
грязь этого города, собралась вокруг этого трактира на первом этаже
жилого дома.
Солнце уже давно зашло, луна поднималась все выше и выше, к
полуночи, а трибунальный истигатор все так и стоял в вонючем
переулке, будто каменное изваяние.