К следующему визиту Вакуса я был готов. Больше я не смел
использовать отдельные руны — ведь даже легкое касание по опухшему
и посиневшему колену вызовет огромную боль. Значит, мне нужно
сделать так, чтобы Вакус даже не смог приблизиться со своим
инструментом.
Не дожидаясь, пока отопрется дверь и в камеру войдет палач со
своим ведром для «резьбы по людям», как он выражался, я создал руну
Ур. Большую, настолько большую, насколько мог. И накрыл ею
полусферу перед собой на расстоянии двух футов. Этого должно
хватить. На некоторое время.
— Ого! Что-то новенькое! — развеселился Вакус, когда столкнулся
с оранжевой преградой и понял, что я закрылся огромным щитом
целиком. — А когда ты сдашься, расскажешь господину Яну, какие
таланты я в тебе открыл? Может, и мне перепадет от куша… А чего ты
так на меня смотришь, а, парень?
— С какого куша? — спросил я, едва шевеля пересохшими
губами.
— А с того! Ты же магик-дикарь, парень! Я тут слышал, как дела
обсуждали с господином гарнизонным магом. За тебя покупатели из
Вашимшании или Кифорта серебра дадут по твоему весу, за твой Инг! А
потом, так сказать, будешь колдовать для уважаемых людей…
Магические рабы очень дорого стоят, парень! Очень! Вот только
поработить вас не так просто — вас Круг защищает. Но не тебя,
пацан! Ты — дикарь, в Круг не принят, а значит можно делать, что
вздумается. Да еще и боевых рун не знаешь! Ох! Ну, ладно, давай
начнем…
Палач выудил из ведра свою любимую кувалду и, размахнувшись, со
всей силы опустил ее на мой магический щит. То, что раньше я
принимал за давление на кожу, оказалось давлением щита на меня
самого, как на мага. От удара Вакуса я физически почувствовал, как
по моему телу ускорился ток силы для того, чтобы компенсировать
удар по щиту.
— Эх! Хорошо! — деловито заявил Вакус, и, крякнув, еще раз
шарахнул по щиту.
Через четверть часа я почувствовал, как у меня закружилась
голова, а еще через час из моего носа хлынула кровь. Впрочем,
кровавый пот стал проступать по всему телу. Удары Вакуса сжигали
мои магические каналы, но я отказывался снимать руну Ур,
отказывался подчиниться воле палача.
Увидев мое состояние, словоохотливый Вакус, который во время
всего процесса либо комментировал свои действия, либо травил
садистские байки, как-то притих, после чего вышел из камеры.