– Остается только сожалеть, что бульварный романчик имеет такой шумный успех. – Килбурн обвел взглядом переполненную залу. – Полагаю, у светских людей нашлось бы и более разумное занятие в часы досуга, чем читать всякий вздор.
– А по-моему, роман написан просто безукоризненно: прекрасный язык, благородные приключения – словно из средневековой легенды. Эта книга о подвигах, отваге и чести. И должна вам сказать, любовь описана возвышенно и вдохновенно!
– Все-таки в любви наши предки были не менее разумны, чем мы, – возразил Килбурн. – Для заключения брака важно прежде всего положение в обществе, имя и деньги. Так было всегда. Что же касается чести и благородства, я убежден, современные понятия о них гораздо утонченнее, чем в Средние века.
– Возможно, вы и правы, но для меня важна сама идея рыцарства. Я, разумеется, понимаю, что совершенного рыцарства никогда не существовало, но мы не должны отрекаться от самого идеала.
– И все же это вздор, который читают только дамы и дети. Лучше переменим тему, леди Феба. Почему бы нам не выйти в сад? – Его пальцы сильнее сжали ее локоть. – Есть предмет, который касается нас обоих, я хотел бы обсудить его с вами.
Феба едва сдержала стон. Меньше всего ей хотелось объясняться с Килбурном в темном саду.
– Давайте отложим разговор до следующего раза, милорд. Я только что заметила среди гостей брата. Мне надо побеседовать с ним, прошу извинить меня, милорд.
Килбурн стиснул зубы:
– Прекрасно. С вашего разрешения, я провожу вас к нему.
– Благодарю вас.
Будучи единственным наследником лорда Кларингтона, Энтони носил титул виконта Оуксли, и ему должен был перейти графский титул. В свои тридцать два года он был крепкого, даже атлетического телосложения, в придачу к математическим и деловым талантам он унаследовал от отца светлые волосы и тонкие черты лица.
Он унаследовал также аристократический холодок и ту уверенность в себе, которую можно получить в наследство от нескольких поколений богатых влиятельных предков, славившихся прекрасными манерами.
Феба любила брата, но никогда не забывала, что Энтони бывает таким же властным и повелительным, как сам граф Кларингтон. Она легко ладила с ними обоими и по-доброму подсмеивалась, однако иногда их твердая решимость уберечь ее и направить на путь истинный становилась совершенно непереносимой.