— Алевтина это, — сдавленно пробормотала я. В груди давило, словно скручивался комок из горечи и обиды, — Она ж сохнет по Котовскому. Вот, решила приворожить. Оставила у него на столе бутыль. А я случайно оттуда отпила. Потом вошел профессор и… и всё.
Вновь от мыслей о нем внутри стало горячо-горячо. Бросило в жар. Я схватила недопитый Евой сок и всадила его в два больших глотка.
— Да-а, мать… Вляпалась ты не по-детски.
— Сама знаю. Как быть-то? Рассказывать все Котовскому не хочется, это ж к каким последствиям может привести.
Ева задумалась, сосредоточено жуя нижнюю губу.
— Думаю, можно попробовать сварить антидот. Но мне нужен образец того зелья. Где бутыль?
Я сникла, едва не заплакав.
— Где-где… на месте. У него стоит на столе. Если он ее еще не выкинул.
— Надо достать. Пошли, — она встала, потянув меня за руку, — Я попрошусь к нему, найду предлог. Уведу из кабинета, а ты свистнешь бутылку. А потом разберемся с грымзой, Лёлькой твоей. Варить привороты противозаконно, она просто так не отделается.
— Ладно.
Мы поднялись и вышли из-за стола. Я так ничего и не съела, но особо и не хотелось. Важнее было избавиться от действия приворота. Проходя мимо компании Лёли, я вдруг поняла, что Ева не держит меня за руку. Обернулась и мысленно выругалась. Подружка таки не выдержала и поперлась выяснять отношения прямо сейчас!
Я уже было направилась к ней, дабы оттащить и предотвратить скандал на публике, как спиной почувствовала необычное тепло. Обернулась, словно ведомая магнитом, и тут же приморозилась к месту. В дверях стоял профессор Котовский собственной персоной. При чем конкретно на меня он не смотрел, как мне могло показаться – лишь скользнул взглядом, осматривая всех присутствующих, словно кого-то искал. В другой ситуации я бы радовалась, что ему от меня ничего не надо, но сейчас в груди так тоскливо заныло, словно он отбирает у меня самое дорогое – свое внимание.
Возможно, если бы мне удалось хоть чуточку поспать, я бы смогла пересилить себя и отвернуться.
Возможно, если бы Ева вчера оказалась дома и все же смогла мне помочь, я бы была сейчас с ней и даже не обратила бы на него внимания.
Если бы я не тронула ту бутыль…
Но увы, множество «если бы» сформировались в один огромный снежный ком, грохнувшийся сейчас мне на голову. Забыв обо всем на свете, я, не отдавая себе отчета, двинулась в сторону мужчины, к которому так невыносимо влекло.