- Это просто возмутительно! Я даю слово, что все, кто работает в
этой богадельне, сильно пожалеют о том, как с нами обошлись! Мой
дядя – советник самого короля! Да меня должен был лично ректор
встретить и проводить на экзамен! Да нас вообще должны были принять
сразу и без этих унизительных экзаменов! Все равно магов нашего
уровня среди убогой бедноты никогда не найти!
Это плевалась еще одна девушка, через слово демонстративно топая
ногой и поджимая губы. И это казалось так по-детски комично, что я
едва сдержала смех, фыркнув в рукав. Эта девушка кардинально
отличалась от первой – полноватая, невысокая, с длинной, но тонкой
косой русой косичкой, она могла похвастаться больше крупными
веснушками на лице и большим прыщом на подбородке, нежели красотой.
Ярко-желтое платье, хоть и выглядело богато, совсем ей не шло,
делая цвет лица больным. Но голос от этого ничуть не стал тише и
приятнее.
Обе барышни, растолкав локтями рядом стоящих, подобрали юбки и
решительно зашагали вперед, игнорируя тихие просьбы засеменивших
следом трех немолодых женщин, видимо пытавшихся их усовестить…
Какое там! Проще было убедить дракона в том, что он вегетарианец
и заставить есть капусту! Хотя… Может, все дело было в том, что то,
к чему взывали, изначально отсутствовало?
Поддавшись сиюминутному любопытству, особенно остро
чувствовавшемуся на фоне бесконечной скуки ожидания, я плавно
перетекла в вертикальное положение, с удовольствием потянувшись при
этом. Организм благодарно хрустнул мелкими суставчиками, а я с
почти веселым предвкушением смотрела на беспардонное шествие
«сливок» общества, если можно было так назвать то, как они
протискивались и расталкивали довольно плотно стоящих людей.
В памяти тут же всплыли воспоминания. Деревня, в которой я
родилась и жила до того, как меня забрал Лекс, была небольшой и в
целом совсем не богатой. Но даже там существовали те, кто жили чуть
зажиточнее других и оттого задирали нос, демонстрируя всяческое
пренебрежение к недостаточно «имущим». Особенно старалась дочь
старосты, рослая некрасивая девка, приближающаяся к возрасту
«старой девы» - даже богатое приданое не слишком привлекало
подходящих женихов, как только они видели, кто к нему прилагается.
Она никогда не жалела жалящих щипков и подзатыльников для тех, кто
недостаточно проворно отскакивал от колодца, поспешно убирая
собственные ведра, или от столов с кожаными сапогами и
разноцветными бусами на ярмарке. Ее не любили всей деревней и
однажды с мстительным удовольствием промолчали, когда в колодец
упала и утонула крыса. Вытащить ее к моменту появления старостиной
дочки не успели, а девица и разбираться не стала, почему все стоят
вокруг колодца и чешут затылки. Набрала воды, не глядя выплеснув в
ведерки, и пошла, не удостоив никого ни взглядом, ни словом. А вот
вопли ее мамаши оценила вся деревня. Как трели соловья по весне
слушали…