На этот раз я промолчала – слишком велико оказалось потрясение.
Только вздрогнула от неожиданности и отшатнулась, прижав ладонь ко
рту. Такого эффекта я уж точно не ожидала, тем более, что на месте
ленты не осталось ни пепла, ни гари, ничего. Словно ничего вообще и
не лежало у моих ног пару минут назад.
Но едва я собралась аккуратно пощупать пол на предмет
галлюцинаций и прочего, новая яркая вспышка заставила снова
отпрянуть. А то, что появилось на ее месте, и вовсе привела к тому,
что я заскочила на кресло, поджав ноги и схватив толстую книгу, на
мое счастье лежавшую на его спинке.
Нечто довольно мохнатое, с внушительными лопоухими ушками,
ростом мне почти до середины голени, стояло на задних розовых и на
вид очень цепких лапках, умильно поджав передние и внимательно
рассматривая меня огромными на остренькой мордочке глазами. Черные
с белыми кончиками шерстка казалась мягкой и шелковистой, а
пушистый, но не очень длинный хвостик так и тянуло потрогать. В
целом, если бы не весьма неоднозначная ситуация, я бы не удержалась
и попробовала приласкать малыша. Но сейчас нервы оказались
взвинчены до предела, не позволяя реагировать спокойно. Тем более,
что животинка смешно чихнуло, почесало носик, а затем зевнуло,
обнажив два ряда мелких, но острых зубов.
- Кыш, - пролепетала я, вжимаясь в кресло еще сильнее, - кыш
отсюда…беги к своим родным, давай…
Пушистик махнул хвостом и сделал шажок ко мне, никак не
отреагировав на мои слабые попытки его прогнать.
- Ну, давай же, маленький, - я осмелилась плавно махнуть рукой в
характерном жесте, - беги…
- Куда бежать, хозяйка? – тоненьким голоском поинтересовалось
это чудо природы и магии, глядя мне в глаза и чуть вильнув хвостом,
- и по какому поручению?
Сказать, что я удивилась, значит просто непозволительно
преуменьшить. Удивлялась я минут пять до этого, когда увидела
частицы магии.
Ошеломлена? Тоже не то, это настроение было пережито в момент
трансформации ленты в неведомого зверька.
Сейчас иначе, чем шоком, обозвать мое состояние не получилось
бы. Я с трудом делала поверхностные вдохи и выдохи, которых хватало
лишь на то, чтобы не потерять сознание от недостатка воздуха. В
горле встал тугой вязкий ком, руки тряслись, а встать на ноги не
получилось бы даже под страхом смерти. Особенно неприятным
оказалось онемение кончика носа. Он-то здесь с какого бока?