Шарп слышал, как Вивар прокричал что-то на испанском, но не остановился. Он будет делать так, как считает правильным. Неожиданно его охватил необъяснимый восторг боя. Здесь, среди удушливого порохового дыма, он чувствовал себя дома. Так он прожил последние шестнадцать лет. Другие учились пахать землю или строгать доски; он же научился обращаться с ружьем и штуцером, палашом и штыком, научился атаковать неприятельский фланг и брать штурмом укрепления. Он познал страх и научился обращать в свою пользу страх неприятеля.
Высоко вверху, четко вырисовываясь на фоне серых облаков, французский офицер перестраивал своих людей для отражения неожиданной атаки. Пешие драгуны, разместившиеся по гребню горы, должны были сдвинуться вправо, чтобы спасти фланг. Они засуетились, выстрелы с их стороны стали реже.
– Мне нужна огневая поддержка! – кричал Шарп, пробиваясь наверх. – Огонь!
Сзади, как награда, затрещали ружья. Стрелки делали то, чему их учили: пока один совершал перебежку, второй стрелял. Теперь и французы, лихорадочно меняющие свои позиции, слышали вокруг себя свист пуль. Французы не любили штуцера, предпочитая быстро перезаряжающиеся гладкоствольные ружья, но в точности боя те значительно уступали винтовкам Бейкера, состоящим на вооружении английских стрелков.
Шарп услышал, как мимо прошла пуля. Стреляли, похоже, из штуцера, а не из ружья. Времени на страх не оставалось, хотя опасность погибнуть от руки своих была велика. По службе в Индии Шарп помнил много случаев, когда нелюбимого офицера убивали в спину.
– Быстрее! Быстрее! Влево!
Шарп рисковал. Он интуитивно чувствовал, что на скалах французы поставили мало драгун, ровно столько, чтобы прижать неприятеля стрельбой к камням. Сейчас он еще больше растягивал их линию.
Впереди между скал мелькнуло усатое лицо, обрамленное нелепыми косицами. Лицо скрылось за облачком дыма, пуля ударила в снег, и Шарп вздрогнул. Сомнений быть не могло: пуля из винтовки Бейкера. До него неожиданно дошло, что перед ним те же самые драгуны, которые уничтожили у моста четыре роты Даннета. Сейчас они стреляют из трофейных английских ружей. Мысль о недавнем поражении придала Шарпу сил и злости.
Лейтенант повернулся к центру растянутой цепи противника и вытащил свой новый палаш. Ружье он оставил где-то на склоне. Офицерский палаш делал его мишенью для драгун. Но теперь он хотел, чтобы его видели свои.