* * *
Мадам теща, так и не приведшая в норму свою сильно расшатанную нервную систему, все еще проклинала злосчастного зятя. С каждой минутой, с каждым часом ненависть становилась все сильнее и сильнее. Конечно же Нина Михайловна не поверила Лоховскому, что магазин закрыт на два дня. Вернее она не придала значения этой информации. Едва одевшись и слегка приведя себя в порядок дородная дамочка как школьница помчалась к магазину.
До „Букиниста“ было всего минут десять легкой трусцой или минут двадцать спокойным шагом. Нина Михайловна галопом преодолела это расстояние за пять минут. Однако у дверей магазина ее настигло полнейшее разочарование. Замок на двери, табличка с вежливой надписью: „Извините, по техническим причинам магазин не работает“ подействовали на женщину как валерьянка на кота. В бешенстве она начала дергать огромную дубовую дверь на себя, бессвязно выкрикивая проклятия и угрозы. Прохожие издали наблюдали как огромная тетка в пальто и домашних тапочках на босу ногу совершает дикий танец у закрытой двери.
Силы оставили Нину Михайловну и она медленно осела в лужу, растекшуюся у дверей магазина. Возвышаясь посередине лужи, как айсберг среди океана, мадам теща колотила руками по грязной жиже, рыдала и смеялась одновременно. Понятно, что в таком „приподнятом“ настроении она не обратила внимание на прогуливающегося Сивухина. Сивухин усиленно делал вид, что он здесь по делу, никакого отношения к Нине Михайловне не имеющему.
Конечно же обладатель великолепного слуха, а также массы других достоинств оказался в данном месте, в данный момент не случайно. Пораскинув мозгами, теми которые еще не успели высохнуть от пьянства, Костик решил, что он непременно должен начать поиски редкой марки. В его воспаленном мозгу уже бродили видения богатой сытной жизни. В ночь того знаменательного дня Сивухин почти не спал. Стоило ему закрыть глаза, как сразу же являлся чудный сон. Огромная светлая комната, в центре которой стоит огромный стол. На столе – огромная гора сосисек всех размеров и фасонов, Рядом сидит он, Сивухин, только не совсем Сивухин. Чистый, выбритый, подушенный одеколоном „Шипр“, а на шее у него – гирлянда из молочных сосисок. Сивухин надкусывает одну за другой десятки, сотни сосисок… Это был прекрасный, чудный сон, который в скором времени должен был превратиться в в такую же прекрасную, чудную действительность.