Правда, приличных писателей всегда было очень мало.
Писателя вы всегда сильно уважали за умность и многознание слов, но при этом полагали слегка бездельником: он, конечно, умеет, но труд его специфический и не такой трудный, как у некоторых. И вы правы! Вот только въехать в эту специфичность труда нелегко.
Теперь вы начнете понимать мучительную укоризну в собачьих глазах: она все понимает и чувствует, но не умеет выразить на языке тех, кому более всего и хотела бы излить душу. На языке людей. О! Выть, лизать и прыгать…
Вам захочется выть. После нескольких часов за столом будет побаливать сердце. Вы сделаетесь раздражительны, как любой, у которого не получается то, что хочется.
Самое ужасное. Вы усомнитесь в своих умственных способностях.
Второе самое ужасное. Вы усомнитесь в том, что вам вообще нужны эти хреновы мемуары. Так ли уж все важно, а эти уроды вокруг не стоят того, чтоб ради них упираться.
А шлепающиеся на бумагу фразы оказываются уродливы и убоги, и нет в мире силы, которая сделала бы их хорошими, правильными и красивыми, выражающими верно ваши мысли.
2. Бессонница. Люди в старости и так спят не слишком. Для писателя же любого возраста нет ничего обычнее, чем «расстройство сна». Нервная система перевозбуждается, и погасить возбуждение, убрать адреналин – весьма глуховая задача. Так что запасайтесь снотворным – но только таким, чтобы оно не глушило вам назавтра мозги. Для вас ведь главное не спать – а иметь свежую, отдохнувшую голову. Сон – средство для этого, а не самоцель. Большинство невропатологов в эти мелочи вникать не желает.
Гуляйте на ночь, пейте теплое молоко, советуйтесь со сверстниками.
3. Если вы графоман – то есть пишущий человек, которому нравится и кажется вполне ценным все, что он написал – перо вам в руки и счастливый путь. Ни в советах, ни в предостережениях вы не нуждаетесь.
Но все же. Представьте себе, что вы со своим текстом стоите на сцене перед тысячным залом. И читаете. Вслух. Станут вас слушать? Или начнут уходить? А – честно?
Учтите, дорогой мой, учтите. Вы уже старик. А старики болтливы. Старики обычно глупеют. Собственный опыт кажется старикам необыкновенно ценным. Не в силах делать многое сами, старики обожают поучать молодых на примере собственной жизни. Стократно повторенная банальность часто кажется старику мудростью от седин.