Когда мы были внутри дома, тут же заметила, насколько сильно он изменился. Пусть не снаружи, но внутри. Оглянувшись по сторонам, внезапно заметила, что всё вокруг было окутано трауром. Папа повёл меня в гостиную комнату, где у нас стоял камин, самое примечательное в доме. Я чувствовала волнение, которое передавалось и моему бриглику.
Когда мы дошли до камина, отец подвёл меня ближе, сразу обратила внимание на фотографии, которые стояли на полках. На некоторых я была изображена с родителями, а на некоторых одна. Там, где я была одна, фотографии стояли с чёрной ленточкой на одном краю. Эта ленточка означала траур...
— Наша дочь исчезла пятнадцать лет назад, и сколько бы мы её не искали, нам это не удавалось. На пятый год поисков мы просто сдались. Сердце моей жёны не выдержало и... — он нервно сглотнул и посмотрел на меня, в его глазах плескалось море скорби, — Она умерла... Она угасала постепенно, в течении тех пяти лет, её срок подошёл слишком скоро.
Он призадумался, а потом всмотрелся в моё лицо, словно ища знакомые черты лица. Впервые, с момента нашей встречи, он посмотрел в мои глаза и ахнул. Я поняла, что он узнал меня по глазам. Ведь я единственная в своём роде, у кого они были фиалкового цвета.
— Дочка...
По моим щекам начали струиться слёзы, от осознания того, что мамы больше нет, что отец наконец-то узнал меня. Счастье и горе одновременно вцепились в меня цепкими клешнями.
— Где же ты была всё это время?
Казалось бы, такой простой вопрос, но и в то же время тяжёлый.
— Отец, думаю, что нам нужно присесть. Мне нужно собраться с мыслями, чтобы объяснить тебе всё! — отец лишь кивнул, мне этого хватило, чтобы подвести его к нашему дивану и сесть вместе с ним, — Помнишь тот день торжества?
Отец кивнул, и я сразу рассказала ему всё, абсолютно всё что со мной произошло в тот день, в этот день. Ведь для меня тот день был буквально несколько минут назад. Отец слушал меня внимательно. И вот, когда я подошла к тому моменту, когда поняла, что маленький, белый и пушистый зверёк – мой собственный бриглик. Когда я только заговорила о нём, он выкатился, как колобок из-под моей одежды, забрался ко мне на ручки и сладко зевнул. Отец широко распахнул глаза и спросил:
— Это он? Можно его погладить? — услышав, что о нём говорят, мой маленький бриглик весело подпрыгнул у меня в руках, отец протянул к нему руку, — Какой прекрасный бриглик.