– Дай тридцатку на пиво.
Я медленно развернулась к обладателю дрожащего баритона. Завораживающий голос! Молодой парень, лет двадцати семи-тридцати, не больше, довольно симпатичный, но с достаточно «уставшим» от ненормальной жизни лицом. Запущенная светлая щетина, темные, с каштановым отливом волосы под спортивной кепкой. Странная личность. Я вгляделась в него внимательней. Даже прищурилась, напрягая память. Нет, определенно, к числу моих знакомых он не принадлежал. Кажется, похож на какого-то киноактера. Может, это розыгрыш? Съемка скрытой камерой. На всякий случай я приветливо улыбнулась.
– Ну чё рот открыла? Тридцатку давай, а то сейчас крикну ишаку, что ты за ним следишь. – Жесткие пальцы сильнее сдавили мое плечо. Парня колотила крупная дрожь. Вместе с ним в свободной левой руке ходуном ходила барсетка из коричневой кожи. Разом забыв про скрытую камеру, я закрыла рот и деловито кивнула:
– «Ишак» – это тот крокодил, что рядом с красной иномаркой разговаривает? А почему он «ишак»?
– Потому что сволочь!
– Понятно. Слушай, у меня только полтинник, да и то в машине. Не разменяешь?
– Я разменяю! – непонятно откуда выскочила Наташка. – Ты что себя лапать позволяешь, а? – накинулась она на меня. – Гони полтинник, а то все мужу скажу. Он из твоего хахаля нарезку сделает. В вакуумной упаковке. Слушай, щетинообразное, у нее муж Хирург. Слыхал такую кликуху?
– Чё орешь? Больная, что ли? – попробовал идти в наступление вымогатель, но руку с моего плеча снял. Я оглянулась назад, но ни «ишака», ни девицы у дома уже не было. Однако красная иномарка по-прежнему стояла, пустая. Парень, очевидно, это тоже заметил и мигом поблек. В голосе прорывалось истинное страдание: – Ну хоть пятнадцать рублей дайте, люди вы, в конце концов, или нет. Плохо мне.
– Мы люди, – не раздумывая, согласилась Наташка, вставая рядом со мной плечом к плечу. – Только совершенно тебе чужие.
Незаметно для «страждущего» я слегка дернула подругу за ветровку.
– А раз так, то родные тебе люди нас не осудят, – сделала резкий поворот в своем выступлении Наташка, – поскольку тоже нас не знают. Так и быть, купим тебе пива за свой счет. – Парень скривился. – Но пить его будешь под мою проповедь о необходимости вести трезвый образ жизни. Может, подавишься и завяжешь. Мать спасибо скажет. Где тут у вас ближайшая палатка?