В целях скрытности запись производилась издали, из
замаскированной позиции. Довольно дорогими и высококачественными
приборами наблюдения. Дистанция сьемки никак не позволяла уловить
звук. Да и судя по отсутствующей реакции Фолл – Жон эту фразу
прошептал беззвучно. Для единственного зрителя.
Тысячелетняя гримм могла бы с чистой совестью обозвать себя
тупицей, если бы за все века не удосужилась научиться читать по
губам. Прищурившись, Салем разобрала сокрытое:
«Мое… никому тебя не отдам»
Хмыкнув, королева гримм потерла подбородок.
- Что ж, я услышала тебя, Жон Арк! Увидим, не пожалеешь ли ты
впоследствии о сказанном…
Взор её скользнул выше, ко второй части послания, сокрытого в
одном эпизоде, на одной видеозаписи, в одном отрезке времени.
Чуть далее пары детишек располагалась обитель Охотника - изба
лесоруба, на крыше которой в этот самый миг находилась гнедая
лошадь. И беловолосый охотник Геральт, в этот самый миг ей о чем-то
толкующий. Случайный прохожий мог впасть бы в недоумение, но Салем
не проведешь! Её тысячелетний опыт подсказывал, что дело тут
нечисто, а случайности – неслучайны. Сюрреализм картины просто не
мог быть случаен, а это означало, что наблюдение провалилось.
Бедного Хазела раскрыли и играли с ним, как кошка с мышкой.
Передние копыта лошади располагались на стыке черепицы, а задние
– на дымоходе. И задранным ввысь крупом она была повернута в
сторону скрытого в лесу объектива – неслучайно.
Белый Сутенер же, находясь лицом к лошади и к камере вытянул в
её сторону руку. Не покровительственно, что могло вывести её из
себя. И не просяще, что тоже не прибавило бы ему баллов. Как к
равной.
«… никогда здесь не появляйся… - прочитала по губам Салем. - Мы
здесь живем… не заставляй меня принимать меры…»
Не мог же он в самом деле всерьез говорить с лошадью?
- Что ж, послание получено, дорогой Охотник, - ухмыльнулась
королева. И невольно расхохоталась. Бедный, бедный Хазел. Очевидно,
раз здесь обитает Игрок такого уровня – что мог понять её полезный,
но простоватый перекачанный дуболом?
Однако, что не смог уловить её агент, то постиг многовековой,
умудренный тысячелетиями взор. Похоже, она стала слишком уж
полагаться на свои пешки, если ей хватило десяти минут, чтобы
обнаружить то, на что у подопечного ушла без малого неделя!