Жон отчаянно заскулил.
*
Ночь опустилась над Ансельским лесом. Кроны окутал мрак, и лишь
луна серебрила самые верхушки деревьев. Костер весело трещал,
подпитываемый сухой древесиной.
Жон выдохнул, сгрузив последнюю связку дров у огня. Родители
сегодня уехали к дальним родственникам, сестры тоже разбрелись по
подружкам, так что его «ночевка с друзьями» не должна потревожить
домашних. Тем более, такой повод!
Молодой человек то и дело бросал взгляды на внезапную гостью. Её
не по годам развитая фигура, прямая осанка, и непосредственный,
чистый характер. Взор её лучился искренней доброжелательностью и
чистотой, без малейшей нотки превосходства и само ценности, что
слишком уж часто мелькало у всех без исключения знакомых Жону лиц
женского пола. На улыбку она отвечала улыбкой, и за неполные полдня
каждый раз искренне радовалась вновь и вновь встречая Геральта или
Жона. К первому она относилась как к родному дядюшке или отцу, а
ученик вмиг стал лучшим другом, будто они знакомы уже целую
вечность.
Ну а то и дело мелькавшее в разрезе платья (которое ведьмак
неизвестно где умудрился откопать) нежно-кремовое, гладкое бедро не
добавляло покоя в общее положение дел.
Геральт тонко уловил творящееся в душе ученика смятение. Тяжело
вздохнув, он решил пустить все на самотек. Он вроде бы не отец,
чтобы учить мальца уму-разуму, и не «дядюшка», чтобы давать
рекомендации половозрелой посторонней охотнице.
Не обращая внимания на взаимную стрельбу очами молодежью, он
потянулся к вертелу и оценил состояние окорока. Угли довольно
основательно прогорели, мясо должно получиться на славу. Наконец-то
просторные домашние шаровары, чистая рубаха на до скрипа вымытом
теле и сухая обувь. Поджав ноги под себя, он погрузился в
созерцание танцующих жаринок пламени среди угольков. Мозг, словно
льдина на солнце, оттаивал, отходя от событий последних дней.
Наконец-то можно расслабиться. Вернуться на исходную, так
сказать.
Белый волк задрал голову ввысь и всмотрелся в незнакомое небо.
Вот, по небу мелькнула небольшая комета, тотчас скрывшись в мириаде
осколков полуразрушенной луны. Куда он идет? А куда он двигался в
своем мире?
После гибели Йен, спустя годы, он словно как-то впервые снова
взглянул на себя со стороны. Развалившегося у костра в ином мире, в
окружении новых знакомых — ученика Жона и свалившейся ему на голову
незнакомки. И не сказать, чтобы сейчас он мог назвать себя
несчастным человеком. Парень, если и не успел стать столь близок,
сколь Цири, то и чужим человеком явно уже давно не являлся. Геральт
заботился о мальце. Своеобразно, иногда жестко и неуклонно, но в
тоже время внимательно и с полной самоотдачей. Иногда железно, но
по-своему необходимо — иначе сожрет его этот мир. Слишком уж ветер
в голове у парнишки. Начитался ерунды, насмотрелся на героев.