-Ну, что скажете, Адриан Иванович? - не глядя на моряка, задал
вопрос начальник Отделения по охранению общественной безопасности и
порядка в Петрограде.
-А что тут скажешь? - пожал плечами командующий императорским
Балтийским флотом. - Нечто подобное должно было произойти. Беря во
внимание смущение в умах молодёжи и ожесточение, поселившееся в
нашем обществе, остаётся молиться, чтобы сия трагедия не стала
прологом чего-то более страшного…
-Вы намекаете на…
-Господи! Да ни на что я не намекаю, - поморщился адмирал, - но
согласитесь, не каждый день особняки Петрограда превращаются в
салуны дикого Запада, где столь высокопоставленные особы палят из
револьверов, как заправские ковбои...
-Кстати, весьма активно и результативно, - согласился
Глобачёв.
-Логвинский, ко мне! - пророкотал командный голос генерала
Батюшина, третьего участника спонтанно сформированной комиссии,
поднятой утром с постели и срочно вызванной на место происшествия.
Невысокий, крепко сбитый, излучающий какую-то магнетическую
энергию, он только что появился на крыльце и моментально привлёк к
себе всеобщее внимание, заставив стихнуть разговоры и
приостановиться снующих мимо. Ничего такого выдающегося в его
облике не наблюдалось. Неправильной формы грушевидная голова на
короткой шее, утопающей в воротнике офицерской шинели, серые,
широко посаженные глаза на малоподвижном лице, академическая
“профессорская” бородка не производили впечатление природного
господства. Но повелительные нотки в голосе, манера держаться и
генеральские погоны на плечах создавали необходимый антураж
властности, вызывали желание стать по стойке смирно и крикнуть во
всю глотку приветственное “Здрав! Жам! Ваш! Сияссво!”
-Прапорщик, что тут делают эти штафирки? - начальственный взгляд
уперся в нескольких субъектов, копошащихся возле пролетки.
-Газетчики, Ваше Высокопревосходительство! Представляют...
-Арестовать! С усердием допросить, что им известно и каким
образом попала в руки информация.
-Однако ж, крут ты, Николай Степанович, - покачал головой
Глобачёв. - Нас эти писаки в грош не ставят, заявляются когда и
куда хотят, а как напишут да приукрасят - хоть всех святых
выноси..
-Потакаете много, вот и не ставят. А у нас один косой взгляд - и
ты уже немецкий шпион. Не забалуешь.
Щедро рассыпав перед подчиненными ценные указания, генерал
перевел дух, потушил в глазах начальственный костёр, поднял
воротник шинели, словно боясь застудиться на утреннем морозе, и
стал больше похож на преподавателя гимназии, чем на грозного
военачальника.