— Вот и
славно, — шепчу я и приваливаюсь к колесу джипа.
Оружие
положил на колени, но из рук не выпустил. Наблюдаю, как ко мне
спешит Громов и байкерша, которых сопровождают несколько военных,
водящих в разные стороны стволами автоматов.
Настроение ниже плинтуса, нет радости от удачного
исхода боя. Шестерню не вернуть, парень умер, его источник
перераспределил все жизненные силы на восстановление повреждения
головы и не обращал внимания на другие раны. Что это за сбой? Как
так получилось и не моя ли в этом вина? Селезенку-то поместил в
кокон, который мог ввести в заблуждение магию парня. Но, с другой
стороны, у меня не имелось выбора.
— Стас!
Не стреляй! Свои! — проорал Громов.
Я
отбросил от себя автомат, а потом еще и ногой его отшвырнул, после
чего встал. Святогор пока держится, но и он на грани.
—
Быстрее! — вяло махнул рукой.
Роман
Омарович подошел ко мне держа девушку за локоть, двое стражей
раскрыли ранцы и что-то делают Святогору.
— Когда
ты прекратишь совать нос не в свои дела? — вместо приветствия,
заявил Громов.
— Это
вместо спасибо? — криво улыбнулся я.
— Ладно
девушка, перенесла стресс, растерялась, бросилась к тебе за
помощью, — продолжил Громов, — ей простительно! Но ты-то мог
понять, что в таких делах необходимо сообщать
руководству!
— Так я
же вам не подчиняюсь, — покачал я головой. — Знать не мог, что тут
происходит и пошел помочь раненым. Вопрос в другом, как это вы до
такого допустили?
— Не
перекладывай с больной головы на здоровую, — отмахнулся Роман
Омарович. — Тебе еще перед брошенными девушками оправдываться.
Учти, если они объединят усилия, то тебе не позавидуешь. Кстати, за
кое-какие моменты им уже можешь спасибо сказать.
—
Господин Громов, ранение тяжелое, необходимо отправить в
целительский центр восстановления, — подошел к нам один из тех, кто
диагностировал Святогора.
—
Действуйте, — коротко приказал страж.
— Стас,
что с Шестерней? — испуганно посмотрела в сторону выжженного круга
на сухой плантации, Валена.
— Ничего
не смог сделать, — тяжело вздохнул я, — раны оказались
смертельными.
— Ой, —
зажала рот ладошкой девушка и у нее из глаз хлынули
слезы.
Запоздалая истерика на происходящее, она понимала, и
я ей говорил, что гонщику помочь может только чудо. Его, к
сожалению, не случилось.
—
Семенов! — Громов подозвал одного из бойцов.