- Да, я не могу точно объяснить словами, но постараюсь максимально точно описать свои впечатления от происходящего со мной: чувства обострились настолько, что даже сны, как яркие кадры фильма - я всё помню с точностью до морщин на лице у собеседников. Раньше сны были просто снами - не чёткими и не красочными, и я могла их вообще забыть сразу после пробуждения. А сейчас всё наоборот - хотела бы запамятовать, да не получается. А ещё я откуда-то знаю какие эмоции испытывает рядом стоящий человек - эмпатия стала слишком острой и чуткой. Например, вы сейчас сильно встревожены и напряжены. Не знаю, может я всё это придумала? А почему вы спрашиваете?
— Твои ощущения не врут, я очень обеспокоен. Эх! - махнул он рукой, - моё зрение восстановилось, мне больше не нужны очки, более того, я могу, не щурясь, смотреть вдаль на заснеженные поля - блеск снега меня совершенно не волнует, и глаза не слезятся, - и правда, подумала я, бывший полковник уже неделю-как ходит без очков.
— Думаете, это как-то связано с нашим перемещением в этот мир?
— Не знаю, вполне возможно. Как и ты, я ни в чём не уверен, - и резко сменил тему, - ты стрелять умеешь?
— Эмм, нет, я стреляла только в тире по мишеням, - недоумённо пожала я плечами.
— Вот, возьми револьвер, запоминай, что делать, - вытащил он из кобуры, прикрепленной к ремню на талии, черное блестящее оружие:
— Это револьвер простого действия - S&W, он позволяет производить каждый выстрел только после предварительного взведения курка. Стрелок каждый раз должен пальцем отводить курок назад — вот так. Нажим на спусковой крючок освобождает курок и приводит к выстрелу. Для следующего выстрела требуется новое взведение курка. Понятно?
Алексей Сергеевич вложил в мои руки оружие и попросил показать, что я усвоила. Я повторила все его действия без запинки. Моя память однозначно стала лучше.
— Замечательно, вот, кобуру тоже возьми, - снял он означенный предмет и протянул мне, - а теперь давай работать, нужно всё подготовить и пораньше лечь спать.
Слегка просушенные ветки мы сложили полукругом перед палаткой на расстоянии трёх метров от неё, не оставив даже щели между ними: вся древесина была плотно навалена друг на друга.
Алексей Сергеевич всё же послушал меня и слегка опрыснул их бензином. После чего громко сказал, обращаясь ко всем людям нашей общины, столпившихся вокруг него: