зомби-мясника. Можно было примерно
прикинуть, что диапазон чутья возрос на десять метров, так как
раньше мне требовалось спуститься на полтора этажа, дабы обнаружить
этого сородича. Кроме того, когда я прошёлся вниз, после чего почти
вплотную приблизился к лифту, закрыл глаза и принюхался, то помимо
силуэта здоровяка предо мной предстало само небольшое
помещение.
В приоритете, на внутренней поверхности лифта находились следы,
по всей видимости от случайных касаний зомби, его слюна или другие
телесные жидкости, попавшие на стенку. Они воспринимались таким же
цветом, как и сам сородич – зелёным. Ещё
вчера этот оттенок был очевидно темней, но ранг «Развитый»
уровнял меня и усиленного заражённого. К слову, также на
поверхности помещения мерцали
бледно-жёлтые полосы и кляксы от засохшей
крови жертв. Вкупе с многочисленными отпечатками
мясника, как раз всё это и образовывало
красочное очертание лифта. Только потолок выглядел чёрным квадратом
и словно вёл в пустоту.
“Удивительно… Я практически могу видеть сквозь стены. Очень
удобно…” – Подумал я и уже собирался отойти от дверей лифта, но
задел пустую бутылку на полу.
Тем временем, зомби-мясник сидел на
корточках и возился в останках, лежащих у его ног. Сначала моё
присутствие за дверью его нисколько не беспокоило, либо восприятие
этого существа было слишком низким. И даже так, услышав
подозрительный звук, он поднялся и начал ломиться наружу. От ударов
здоровяка, створки лифта дрожали, а на лестничной площадке стало
шумно. Сила, которая оказалась приложена, определённо превосходила
человеческую в несколько раз.
Несложно предположить, что сейчас моим сородичем руководил
неистовый голод. Я сам по себе знал, каково зомби без еды, когда
исхудал за два дня, как за месяц. Более того,
мясник, получивший расовый прирост
метаболизма, находился в ещё критичней ситуации, а
длительность его заточения уже близилась к середине второй недели.
Не исключалось, что если я его выпущу, то сам стану целью
усиленного заражённого, так как он перестанет делать различий между
пищей и своими сородичами. Вывод напрашивался сам по себе.
“Я не должен открывать дверь… И надеюсь, что он тоже не заденет
кнопку.” – Мелькнула у меня мысль, пока я шёл на улицу под
аккомпанемент стуков и скрипа.
Можно было считать, что с возвращением моих физических
возможностей, надобность в лифте отпала. Теперь я мог
самостоятельно поднимать груз по лестнице, да и перебои
электричества стали случаться чаще. По этой причине, пользование
таким небезопасным средством передвижения приравнивалось к западне.
Близился тот день, когда город окажется обесточен и лифт больше не
сдвинется с места, как и его двери. К счастью, я это прекрасно
понимал.