бледно-розовому контуру, коим
обладал разве что куриный окорочок. Чем именно обуславливались эти
перемены, я не хотел сейчас разбираться и сфокусировался на приёме
пищи.
Другие заражённые не заставили себя ждать. Причём сейчас под
моей дверью было пусто, а со стороны улицы происходило неспешное
скопление безвольных сородичей. До меня постоянно доносились
неуклюжие шаги, глухие удары от чьих-то падений и звуки борьбы.
Всех несказанно привлекал запах еды, и пусть я старался не
отвлекаться, но спустя какое-то время, мой покой был окончательно
разрушен.
“Опять… Началось…” – Подметил я, скрипя зубами от всколыхнувших
моё сознание инстинктов.
Один из стоящих у меня под окном зомби, ни с того ни с чего
приобрёл фиолетовый контур и это вызвало настоящий
хаос. За него вспыхнула целая битва, поднялся хриплый крик и вой,
ну а про мою свинину все забыли. Более того, не успел шум привлечь
множество новых заражённых, когда уже другой сородич достиг такой
же фазы, а за ним ещё один. Толпа за секунды разделилась на три
огромные своры, где каждая стремилась разорвать необычных особей,
поглотить их плоть и обглодать кости. Безусловно, данное безумие не
шло ни в какое сравнение с единичным случаем, произошедшим вчера
днём.
Тем временем я прямо-таки давился мясом, пока рациональность не
взяла верх и попросту не позволила мне закрыть окно. Это частично
избавило моё обоняние от влекущего запаха странных сородичей, но
звуки бедлама продолжали будоражить во мне зверство. Безусловно,
проветривать помещение являлось плохой затеей. Никто не был защищен
от ошибок, не говоря уже о зомби с пятью единицами разума. Однако
уличное происшествие прекрасно дало мне понять, что стрелка на
часах заражённых неумолимо двигались к чему-то непостижимому и
опасному.
После того, как я запер окно, под моей дверью опять стал
шататься один из сородичей. Им являлся бывший сотрудник магазина.
Отличительная особенность этого зомби заключалась в том, что
передняя половина его челюсти была разбита в мясо, а окровавленные
зубы смотрели в разные стороны. Каждый спонтанный прикус
заражённого сопровождался неким чавканьем, скрежетом и хрустом,
словно мужчина пытался распробовать самого себя. Естественно, ему
даже не доводилось осознавать то, что с ротовой полостью что-то не
так.