– Когда мы нашли эту машину, в кузове лежал мужчина. По всей
видимости, он там заперся и умер от обезвоживания. Поэтому мы
решили…
Не дослушав до конца, собеседник понимающе кивнул и жестом руки,
как если бы прогнал перед собой комара, показал, что не стоит
продолжать озвучивать подробности. Многие жители Китая очень остро
воспринимали подобную тематику, почему, в первую очередь, и
происходил раскол между выжившими. Конечно же, имелся ещё целый ряд
иных причин, однако не весомей этой.
– Дело в том, что сегодня был заблокирован южный выход. Вторая
группа забыла оставить приманку и привела за собой стаю заражённых.
В связи с этим, будь готова, что вам придётся делить путь с другими
командами… – Проинформировал он Сэки. – Так, чего вы там замнулись?
Всё вытащили? Тогда заносите на базу.
Конечно же, примерный размер груза и количество мешков/ящиков
смотритель записал в свою планшетку. Это называлось предварительным
приёмом провизии, дабы подолгу не задерживаться снаружи. Потом ему
предстояло подсчитать всё более подробно, задокументировать и
выдать членам группы талоны, согласно внесённому ими вкладу. Фургон
также считался, как и другие полезные вещи, которые добытчикам
удавалось притащить.
– Сэки, скажи брату, чтобы он перегнал машину через ворота и
поставил её где-то у входа в убежище. Она ещё может нам
пригодиться.
Сам парень крутился чуть поодаль от смотрителя и сестры, не
вмешиваясь в их разговор, но и не участвуя в перегрузке
продовольствия. Хилое телосложение юноши не внушало уверенности, да
и в беседе он бы только утруждал Сэки постоянным переводами с
китайского на японский. Так что, пока каждый выполнял определённый
спектр задач, Вакамацу выглядел немного потерянным и отбитым от
коллектива. Когда же девушка перевела ему слова мужчины, паренёк
поправил свои очки, спешно вернулся в транспорт и завёл его. Ворота
к тому времени уже стояли нараспашку открытыми.
В пределах забора, как можно было сначала подумать, не
простиралась военная база или что-то в таком роде. Вместо этого там
расположился небольшой участок площадью в двадцать метров,
бетонированный пригорок и вход в него, напоминающий массивную дверь
бункера. Так или иначе, «убежище» являлось переделанной городской
канализацией, чем обуславливалась вторая причина, из-за которой
далеко не все выжившие горели желанием сюда переезжать.
Неявственный запах серы улавливался ещё на подходе, хотя многие
сточные шлюзы уже перекрыты, а вентиляция стояла на последнем этапе
готовности.