Ее раны оказались неопасными; не пришлось прибегать к серьезным хирургическим вмешательствам, требующим полной анестезии. Я обработал гематомы, ссадины, несколько мышечных разрывов, порезы, только-только начинавшие зарубцовываться на ее посиневшем от ударов и ожогов теле, на опухшем лице.
– У тебя нет ничего серьезного, раны болезненные, но поверхностные, – сказал я ей. – Будешь в течение недели применять противовоспалительные, анальгетики и заживляющие средства, а потом посмотрим на результат. Хорошо?
Она утвердительно кивнула, как делает каждый пациент на приеме у своего лечащего врача.
Потом, без всякой связи, просто потому, что время пришло, я спросил ее:
– Как тебя зовут?
Она долго смотрела на меня. Ее взгляд, напоминающий кристаллы чистого углерода, словно далекий пульсар, послал свой свет прямо в мои глаза.
– Меня зовут Люси.
Ее зовут Люси.
– Люси Скайбридж, – добавила она.
Ее зовут Люси Скайбридж.
Я посмотрел на нее с улыбкой, которая сияла ярче солнца.
– Тебя зовут Люси Скайбридж, – ответил я. – Естественно.
Она была маленькой девочкой с девяносто первого этажа, девочкой, упавшей с места взрыва, девочкой невозможного, девочкой, которую я пришел спасти от башен-самолетов-пожаров.
Свет.
Мост между небом и землей[6]. Люси Скайбридж.
Я начал смеяться. Я смеялся над всеми теми, кто в этом мире (а их немало) по-настоящему верит в случайности.
Я знал все, я предусмотрел все, кроме нее. Но это практически не меняло планов военных действий, по крайней мере ближайших.
Я все приготовил, поскольку все знал. Я все спланировал, поскольку это было мое последнее задание.
Новым домом стал загородный особняк, периодически служивший для операций по репатриации, он даже был записан не на мое имя. Он ждал меня на северной границе штата, в Аппалачах, неподалеку от Квебека. Это был даже не вполне дом, скорее некий перевалочный пункт на моем пути к обиталищу совсем другого свойства.
Перед моим Великим Уходом агентство по хранению и перевозке мебели возьмет на себя временное складирование, а затем транспортировку до канадской границы всех вещей, в том числе библиотеки. Той, что занимает длинный центральный коридор квартиры, моей личной библиотеки, моих тысячелетних воспоминаний, записанных в стольких книгах.
Я знаю. Я все предусмотрел, все спланировал. У меня будет чуть больше недели для того, чтобы до приезда перевозчиков упаковать книги в коробки и полностью уничтожить все следы моего пребывания в квартире. Времени вполне достаточно. В квартал будет трудно проехать, у перевозчиков будет много хлопот с въездом в Южный Манхэттен и с выездом из него. Желаю им отлично повеселиться.