Лилия скептически покачала головой.
– Слабенький тест на сообразительность.
– Мне его рассказал мой приятель. Давайте вернемся к вашей работе.
– Я вас предупредила.
Игнат клятвенно прижал руку к груди:
– Жаловаться никому не буду.
Внезапно из-под козырька веранды поднялся и завис напротив беседующих молодых людей знакомый серо-серебристый неф «Порше».
Игнат перешел в инсайт-состояние, мгновенно оценил исходящие от пассажиров внутри аппарата – их было двое – токи внимания и угрозы, слегка успокоился: в ауре обоих молодых парней, сидящих в кабине флайта (один – китаец, второй – смуглолицый уроженец Кавказа), не было агрессивных устремлений, лишь нагловатая пренебрежительная спесь, опиравшаяся на ложное ощущение вседозволенности и веры в свои силы.
Лилия с недоумением посмотрела на флайт.
– Это они, да? Что им от нас надо?
– У них было тяжелое детство, – пошутил Игнат, – отсутствие воспитания, накачанные бицепсы. Парни дурачатся. Да бог с ними, давайте уйдем отсюда.
Лилия изогнула бровь, что означало у нее возникновение каких-то сомнений.
– Вы их боитесь?
Игнат озадаченно пригладил волосы на затылке.
– Боюсь? Нет, конечно. Просто не люблю конфликтовать с людьми.
– Потому что не можете за себя постоять?
– Потому что не считаю это способом самоутверждения.
– Но эти хулиганы едва не сбросили нас с десятиметровой высоты.
– Пожалейте их, это, наверно, единственный способ развлечения у им подобных. К тому же… – Игнат не договорил.
Блистер нефа ушел в паз, на беседующую пару на веранде уставились два ухмыляющихся лица.
– Эй, люсер, травку не хочис купит? – спросил смуглолицый у Игната; говорил он на русском, с отчетливым «кавказским» акцентом.
– Тевушка, ити к нам, – заговорил и китаец, с примерно таким же акцентом, разглядывая Лилию маслеными глазами. – Покатаэмса. Путэш сасэм товолна.
Оба заржали.
– Ты больше не хочешь? – осведомился Игнат у собеседницы, кивнув на ее полупустую чашку.
– Что? – не поняла она, опустила голову, посмотрела на чашку. – А-а… нет, не хочу.
– Позволь?
В то же мгновение чашка с остатками слима оказалась в руке Игната и с силой вонзилась в лоб китайцу.
Он ахнул, откидываясь на спинку сиденья.
Чашка лопнула, выплескивая содержимое на лицо парня и одежду.
Его спутник с недоумением посмотрел на приятеля, перевел взгляд на Игната, и ему в нос врезалась фарфоровая чашка Игната с остатками чая. Удар получился такой силы, что чашка разлетелась вдребезги, а ойкнувший любитель «травки», по сути, получил нокаут.