Из-под рубахи беса выглянула сонная
мордашка.
–Пи.
Аполлон взглянул на
Пипишку.
–Доброе утро. А ты, оказывается, та еще
соня.
–Пи.
–Сейчас, – улыбнулся бес и полез в карман. В его
ладони оказался кусок мяса, купленный в таверне и завернутый в
широкий лист. – Вот, оставил тебе специально.
–Пи?! – округлились глаза у крыски. – Пи! – она тут
же радостно набросилась на свежее угощение.
Пока Погрызушка занималась ранним
завтраком, Аполлон сидел у стены и разглядывал ладонь, на ней то и
дело формировался черный сгусток и тут же гас: «Отобрать ману,
сформировать в шар и запустить. Вроде ничего сложного, но почему не
получается?»
Десятки неудачных попыток,
деформаций шаров Тени, осечки, и в результате бес сформировал
стабильный черный шарик.
–Наконец-то! – подскочил он вмиг от удачной
попытки.
–Пи? – оглянулась серо-рыжая пищалка, заканчивая с
умыванием.
–Куда бы его запульнуть? – оглядывался бесенок.
Посмотрел на крысу.
–Пи! – скрылась та в ужасе под столом.
–Эй, да я и не собирался! – огрызнулся он на ее
выкрик «Хозяин дурак!».
–Так, – подскочил бес к окну, – выстреливать из дома
магией будет крайне глупо... Но куда?! Я же должен
проверить!
В эту минуту Аполлон был похож на
ребенка, который получил коробку с подарком, но не мог раскрыть
ее.
«Запусти в Зархана. Он
выживет».
–Кто здесь? Воин? – озирался бесенок, затем выглянул
из кухни, но кроме храпевшего наследника и крысы под столом, в доме
никого не было, Ванштейн еще не вернулся, хотя на улице уже давно
рассвело.
–Хватит, – произнес Аполлон, – это ведь ты? – сказал
он, стоя перед стеной.
«Ты. Я. Разве это имеет
значение?»
–Не лезь в мою голову, – грубым тоном ответил
бесенок, нахмурив взгляд.
«А то что? Ты проиграл наш первый
бой. Представь, что я сделаю, когда ты проиграешь второй. У тебя
осталось три дня, зеленый».
–Вот и молись свои последние деньки, – сжал Аполлон
черный шар в ладони, и тот распался на дым.
Ответа не последовало. Бес взял с
полки свой новый меч, одолженный ему Мароном, и принялся за
тренировку...
***
Наступил поздний вечер. Над
Нефердорсом вовсю светила луна, приняв небесный пост и дав солнцу
отдохнуть.
Выспавшийся Зархан раскрыл глаза и
потянулся.
–Как же неудобно, – проворчал он, как и каждое
пробуждение, сложно было отвыкнуть от барского ложа и ночевать на
старом диване.