Я заглянула в визитку – Светлана Витальевна работала психологом в фирме «Континиус». Это меня несколько удивило. Она встала из-за стола и решительно шагнула к двери. Я последовала за ней и проводила ее до машины, затем вернулась в дом. Дед встретил меня в прихожей вопросом:
– Ну и кто эта милая барышня?
– Так, моя школьная знакомая, – отмахнулась я. – Училась классом младше меня.
– Да? А что ей от тебя вдруг понадобилось?
– Ничего особенного. Это наше, девичье, – отмахнувшись, я сразу же перевела разговор на другую тему: – Знаешь, Ариша, я просто умираю с голоду. У нас есть что-нибудь пожевать, кроме фруктов?
– Конечно. Я сегодня развлек себя посещением местного продуктового магазина. Купил фрукты, курицу.
– Курицу? Так ее еще готовить надо, – я разочарованно вздохнула.
– Только разогреть, я купил курицу-гриль. Она была с пылу с жару, но, должно быть, уже остыла.
– Дед, ты просто прелесть! – Я поцеловала Аришу и пошла в столовую.
За столом дед ни о чем меня не расспрашивал. Он понимал, что трапеза не время для серьезных разговоров. Но вот после ужина он сразу же осведомился:
– Так ради чего Светочка ждала тебя больше часа? Неужели для того, чтобы обсудить, какой цвет губной помады нынче в моде?
– Дед, давай не будем сейчас об этом, – снова отмахнулась я. Мне самой пока не было ясно, справедливо ли Борщинского обвинили во взрыве нового оборудования или нет. Не хотелось вводить деда в заблуждение.
– Ладно, Полетт, не смею больше докучать тебе своими стариковскими вопросами. Захочешь, сама расскажешь, – мой прародитель взглянул на меня с исступленной нежностью и вышел из столовой.
Я знала, что любая неразрешенная ситуация будет безраздельно властвовать над моим сознанием, пока не найдет достойного выхода. Мне было органически необходимо докопаться до истины. Несправедливость неприемлема для меня в любом виде. Это и неудивительно, ведь я – юрист по профессии. А по призванию? Кажется, тоже. Моя мечта – открыть в ближайшем будущем собственную юридическую фирму.
Загрузив тарелки и прочую кухонную утварь в посудомоечную машину, я пошла в свою комнату. Руки сами потянулись к саксофону. Играя кантилену Берлиоза, я вдруг явственно ощутила, что уже нахожусь на грани неведомого будущего, но еще слышу отголосок исчезающего прошлого...