Отвернувшись, я громко позвал:
— Хозяин! — когда он, крепыш с
широкими плечами, подскочил, спросил. — У тебя наполняют ванны
постояльцам?
Крепыш расплылся в улыбке:
— Обижаете, уважаемый гость. И в
вашу, и в комнату уважаемой молодой госпожи уже носят воду. Сотня
вдохов и всё будет готово, — подступив чуть ближе и понизив голос,
сказал что-то странное. — Господин, я всё слышал и позаботился о
выборе. И молодую госпожу задержу. Всё для уважаемого гостя.
О чём он шептал, я понял, только
зайдя к себе в комнату. У ванны стояли сразу две служанки. Одна со
светлыми волосами, в которых горели огнём красные пряди, другая с
чёрными и голубыми прядями. И у одной, и у второй они слишком
красиво расположены, чтобы быть следами Возвышения и сродства со
стихией. Мне даже не нужно оценивать глубину их силы, чтобы
увериться в этом.
Хмыкнув, спросил:
— Ветивер есть?
Левая, со светлыми волосами, со
странным придыханием ответила:
— Да, господин.
Я приказал:
— Добавь, — дождавшись, когда они
возьмут нужную бутылочку из десятков стоящих на подставке рядом с
ванной, вольют её содержимое в воду, я махнул рукой. — Оставьте
меня.
Женщины замерли, переглянулись одними
глазами, та, что моложе скользнула вперёд, поводя плечами:
— Го-оспо-о-один...
— Мне повторить?
— Как прикажете, го-о-осподи-ин, —
уже скользя мимо, та, что с синими прядями задела меня бедром и
шепнула, — А жаль, что вы так верны.
Я нахмурился, пытаясь понять, о чём
она. Но тут вторая открыла дверь и раздался торжествующий вопль
Рейки:
— Я знала!
Как-то это совсем не походит на тот
отдых, что я предвкушал.
Раздосадованный, скользнул к двери.
Огненоволосая совсем не торопилась выходить, неспешно вышагивая
мимо меня. Едва она оказалась в коридоре, как Рейка фыркнула и
двинулась вперёд. Я устало выдохнул:
— Можно я наконец отдохну?
И не дожидаясь её ответа, захлопнул
дверь, опустил щеколду и вернулся к воде, старательно заглушая слух
и отстраняясь от шёпота за дверью.
Пропотевший халат полетел на пол,
спустя несколько вдохов на подставку рядом с флаконами легла маска.
Она хороша, скрывает оставшиеся шрамы, но сегодня лишь честно
меняет лицо, не меняя возраста. Все, в том числе и эти служанки
видят во мне мужчину за тридцать. Смешно.
Спустя несколько мгновений я выкинул
все эти мысли из головы. Оказывается, прошлое воспоминание о ванной
обманывало. Это было ещё лучше, чем мне запомнилось. Вода мягко
обнимала, обволакивала, делала тело и мысли невесомыми. И я снова
не заметил, как заснул.