– На него ничего не подействует, – вяло стала отпихиваться она от ответственного задания.
– Тогда ты иди, целуй! – весело посмотрела Сонька на Ходыкину.
У Даши от неожиданности дернулась рука, и на парте появился свежий след ярко-красного лака.
– Танька, давай, – мотнула она головой в сторону Тани. – Ты начала все это, тебе и целовать.
– Я начала? – обняла вьюн Таня. – Давайте я его лучше горшком стукну. Вдруг поможет?
Веревкина посмотрела на подруг негодующим взглядом, но одноклассницы только стыдливо потупились, давая понять, что ни с кем целоваться не будут.
– Так, – тяжело поднялась со своего места Сонька «Энерджайзер». – Учитесь, пока я жива. И не говорите потом, что я вам этого не показывала.
Она подлетела к своей парте, перешагнула через стул и стала тянуть к себе портфель. Зацепившись за ножку стола, портфель держался крепко. Веревкина дергала его и дергала, пока не опрокинулся стул, а парта не подпрыгнула.
Услышав знакомый звук падающей мебели, Терещенко втянул голову в плечи и зажмурился.
– Ну, и чего ты сидишь? – гаркнула у него над ухом Сонька «Энерджайзер». – Помоги достать.
Терещенко приоткрыл один глаз, покосился на одноклассницу и, с облегчением отметив, что опасности нет, вышел в проход.
– Дура, – хрипло выдавил он из себя. – Откуда тянешь?
Терещенко обошел парту, освободил застрявший портфель и ногой подпихнул его к стене, где цепляться было не за что. Он еще толком не успел выпрямиться, когда Веревкина резко приблизилась к нему, беззвучно чмокнула в щеку, прошептала: «Спасибо!» – и с победным видом шагнула к открывшим рот приятельницам.
От поцелуя Терещенко дернулся, словно к нему поднесли оголенный провод, вставленный в розетку, и схватился за щеку. Веревкиной уже давно и след простыл, а он все стоял, с удивлением глядя перед собой.
Народ продолжал бурлить и клокотать, не замечая, что в классе проходит очень важный эксперимент – превращение Терещенко в… Превращение Терещенко… Превращение…
Терещенко какое-то время постоял, чуть покачиваясь и ощупывая место поцелуя, а потом вдруг побрел вон из класса.
– И все? – ахнула Дашка «Данон». – А где же?… – Она повертела перед своим носом пальцами, подбирая слова – они не договорились, в кого конкретно должен был превратиться Терещенко после столь смелого поступка Веревкиной.