Знаете, очень забавно смотреть, как собачья стая собирается на берегу, все они лают, волнуются, грызутся, а потом вожак делает прыжок – и все, как на веревочке, – за ним.
В общем, очень хорошая речка Смородинка. Она всем нравится. И нам с Алешкой, и бродячим собакам, и людям, которые любят бросать в воду с моста всякий хлам.
Каждой весной мы с Алешкой бегаем на Смородинку пускать кораблики и возвращаемся домой мокрые до пояса и счастливые до пупка. А иногда – раскрашенные, как индейцы. Потому что наша Смородинка не только скромная, но и загадочная речка. Время от времени она вдруг окрашивается в какой-нибудь нелепый цвет. То течет голубыми струями, то зелеными, то красными. А то вовсе фиолетовыми. А то вообще покрывается разноцветными разводами.
Нам эта загадка страшно нравилась. Потому что ее трудно было разгадать. Но однажды она разгадалась. Но эта разгадка потянула за собой много новых загадок. Не особенно приятных. Словом, так и началась эта таинственная история на берегах разноцветной реки Смородинки, которая оказалась вовсе не Смородинкой. И люди, с которыми мы познакомились на ее берегах, не все оказались хорошими. И не все очень плохие оказались очень плохими…
У нашего папы иногда в воскресенье бывает выходной день. Иногда в субботу вечером министр внутренних дел, папин начальник, говорит ему:
– Ты вот что, Сергей Александрович, ты давай завтра отдохни. А то совсем с лица спал. С семьей пообщайся. Небось дети тебя уже не узнают? Небось спрашивают: что за дядя полковник к нам ночевать пришел?
– А вы, товарищ генерал? – вежливо спрашивает папа. – Как вы со своими внуками? Они вас узнают?
– Узнают! – смеется генерал, папин начальник. – На Новый год узнают, когда я Дедом Морозом одеваюсь. Скачут вокруг и за бороду дергают: «Дед, какой у тебя нос красный! Как у нашего дворника-пьяницы! » Так что, Сережа, я уж на пенсии отдохну. По полной программе. Куплю себе удочку подлиннее и буду над озером по утрам спать. Идут мимо люди и говорят: «Тише, милицейский генерал рыбу ловит». А я себе сплю, и ни фига мне не стыдно.
И вот папа приходит в такую субботу вечером домой, такой весь из себя растроганный, и говорит:
– Мать, а где наши дети? Они меня еще помнят?
– Вот они, отец, – улыбается наша мама и выдвигает нас вперед подзатыльниками. – Это – старший, это – младший. Узнал? Этот троечник, этот двоечник.