Я гневно уставилась на опешившего от моей тирады мужчину, Диана тоже подняла на него взгляд, улыбнулась и как тогда, в офисе, протянула своему отцу зайца, который чем-то так нервировал Макара и громко воскликнула:
— Ня-а-а!
Он возвёл очи горе и, вздохнув, взял протянутого зайца и сказал:
— В отличие от вас, я абсолютно спокоен.
«От резких перепадов его настроения, у меня скоро начнётся нервный тик».
— Давайте решим, кто останется с Дианой. Я думаю, что разумней будет остаться мне.
— Хорошо, — как-то легко и быстро согласился Макар.
— Правда? — сразу даже не поверила ему.
— Правда.
— Чтож… Спасибо…
Он пожал плечами, рассматривая игрушку Дианы.
Малышка крутилась у меня на коленях, потом сползла вниз и, неуклюже доковыляв до папы, ухватилась обеими ручками за его ноги и требовательно заявила:
— Дяй!
— Всё, аренда зайца подошла к концу. Возвращайте его законной владелице, — засмеялась я.
— Моя порода.
* * *
Наталья
Диана находилась в том возрасте, когда окружающий её мир наполнен стольким интересным и неизвестным, что обязательно малышке всё это неизвестное нужно изучить, потрогать, попробовать и отказы не принимались.
Больничная палата, которую выделили нам с Дианой, была напичкана современным оборудованием, двумя кроватями — для взрослого и для ребёнка со светящимися кнопочками, панелями с рычажками и разноцветными кнопками.
И все любимые игрушки были напрочь забыты. Даже заяц.
И пришлось мне и медсестре удовлетворять любопытство малышки. Но разве удовлетворишь его, если потрогать вот эти кнопочки можно всего один раз, а повернуть этот рычажок не получилось, а так хотелось, аж до слёз хотелось малютке. И играть, потом было интересней не на кровати или диване, а только вблизи этих приборов, чтобы они обязательно мигали и попискивали. И тогда моя девочка радовалась и улыбалась.