— Нет, я не знаю, — ответила со вздохом, не глядя на мужчину. Макар в данный момент меня совершенно не волновал и не интересовал, но его поддержка и тот факт, что он был со мной рядом, успокаивали. И за это я была ему безмерно благодарна.
— Диана — моё продолжение, в ней течёт моя кровь. А гены Севастьяновых очень сильные, Наташа. В моей семье у всех прекрасное здоровье и мы долгожители. Понимаешь к чему я клоню?
Я подняла на него взгляд с немым вопросом, и он будто снова прочёл мои мысли и, усмехнувшись, горько произнёс:
— Знаю, о чём ты сейчас подумала. Ты думаешь, что я тут разглагольствую о здоровье, а сам вроде как бесплоден. Но, с появлением Дианы, этот вопрос снова стал открытым. Я обязательно пройду новое обследование. Возможно, все анализы и все данные были сфальсифицированы.
— Вот как?
— Да. Но это пока непроверенная информация и лишь мои догадки. Так что, в любом случае, знай, операция пройдёт успешно и после, почки приживутся и Диана станет абсолютно здоровой.
— Ты так уверен в своих словах, — произнесла я немного озадачено. — Говоришь так, будто ты видишь будущее. Но я не осуждаю, а наоборот, очень рада, что ты так думаешь и веришь в такой исход. Я тоже верю, Макар. Я очень хочу, чтобы Диана больше никогда не болела.
— Вот и славно. Нас уже двое, кто верит в хорошее будущее, а значит, так оно и будет, — улыбнулся он.
— Ты очень… ммм… — я замолчала.
— Какой? Говори уж, раз начала, — толкнул он меня легонько в плечо.
— Ты странный, — сказала ему. — Прости. Просто озвучила свою первую мысль.
— И в чём же выражается моя странность? — полюбопытствовал он.
Но, кажется, Макар не сердился. Ему и правда, было просто любопытно, с чего я сделала такие выводы.
— Ну-у-у… В первую нашу встречу ты был таким… агрессивным. Но это поведение ещё можно объяснить. Потом ты был сама душевность, а недавно снова превратился в злого буку. Теперь, вот снова весь такой милый и заботливый… Боюсь предположить, что следующая смена твоего настроения снова обретёт негативный характер.
Он тихо рассмеялся.
— Ты очень внимательна, однако, — сказал он.
— Такое поведение странно было бы не заметить.
— Мои перепады в поведении легко объяснить, — сказал он с улыбкой и пальцем коснулся кончика моего носа и добавил: — Но я тебе об этом не расскажу. Уж прости. Это мои внутренние заботы.