Сны, которые во время затмений просачиваются сюда из чужого мира, оказывают странное воздействие на души людей, не обладающих достаточным ментальным иммунитетом, поэтому во всех больших и малых городах, в деревнях, в замках, на постоялых дворах и даже на морских судах устроены помещения, оборудованные магической защитой. Кто не спрятался – сам виноват.
Означенная напасть поражает только людей, остальные расы ей не подвержены. Наверное, потому, что сны эти – сплошь человеческие.
– Вира!
– Еще вира помалу!
– Майна!
Он поглядел в ту сторону, откуда доносились рычащие выкрики гоблинов и шум парового крана. Видно как на ладони: обвязанный веревками тюк медленно опускают в кузов грузовика. Если это будет продолжаться… Вполголоса выругавшись, Креух направился к павильону, глядя под ноги, чтобы не давить крабов и черепашек. Всякую мелкую бессловесную живность он старался не обижать, другое дело, попадись ему в темном переулке какой-нибудь темный эльф. Переломал бы мерзавцу кости, если бы смог, – и пусть потом регенерирует, завывая от боли.
Гостьи прощались с Шельн, заверяя, что придут еще. Та поднялась с шезлонга, чтобы проводить их.
– А эта жуткая история с коровой, ужас-то какой! – донесся до Креуха сквозь медленный шум прибоя голос одной из посетительниц. – Как вы думаете, кто мог это сделать?
– Не человек! – подхватила другая. – Ужас, я как услышала, чуть не умерла, мне до сих пор нехорошо…
Когда Раймут и Шельн приехали в Халеду, их здесь приняли, как везде. Халедские мужчины вожделели Лунную Мглу, женщины ревновали и завидовали, но в то же время видели в ней образец для подражания. Та охотно делилась с новообретенными подругами рецептами диет, «коктейлей здоровья», косметических масок, благодаря которым у нее такая идеальная фигура и такая гладкая матово-белая кожа, не тронутая загаром и не краснеющая от солнечных лучей, и такие ухоженные ногти, и такие сияющие светлые волосы, и никаких проблем с самочувствием.
– Все-таки у вас, дорогуша, есть какой-то секрет, который вы от нас скрываете! Все же сидят на диетах, а такой результат у вас одной, больше ни у кого…
– Просто я соблюдаю в питании строгую дисциплину, – с покровительственной улыбкой отозвалась Шельн. – Никаких уступок диктату желудка, никакого пирожного на ночь в виде последнего исключения. На весь день – полчашки жидкой овсянки, стакан фруктового сока, немного сырой капусты, горсточка пророщенных зерен пшеницы, стакан нежирного молока. Это все! Раз в месяц я устраиваю себе праздник и наедаюсь до отвала, а потом опять сажусь на диету, и никаких поблажек аппетиту. Красота, как и совесть, не терпит компромиссов.