Время идёт, но он
не уходит. В глаза друг другу не смотрим, каждый занят собственными мыслями. Я
снова возвращаюсь к тому, что случилось, казалось бы, давно, хотя по ощущениям
будто вчера. О чём думает Уилсон сложно сказать. Наверное, принимает решение
для себя. И это правильно.
- И ещё, -
добавляю спустя время. – Я должна тебе сказать, что их семья очень влиятельная
в России. Думаю, и за её пределами они тоже способны на многое. Я не знаю, ищут
ли они меня или нет… Не знаю, найдут ли когда-нибудь… Но точно знаю, что они
звери. И если однажды…
- Я не дам тебя в
обиду, Сандра. И мы не в России. В США ты защищена от насилия. То, что было в
прошлом – должно остаться там. А сейчас я хочу, чтобы ты знала, - он снова
ловит моё лицо в свои ладони, силой поворачивает к себе. – Ты сделала это,
потому что была вынуждена. Я знаю тебя. Знаю, что тебя заставили это сделать. И
не смей себя обвинять. Иди ко мне, - он усаживает меня к себе на колени и,
покачивая, словно ребёнка, целует. Целует щеки, губы, виски, лоб. Но в этих
поцелуях нет сексуального подтекста, и я очень благодарна за это Марку.
Так и засыпаем,
обнявшись на диване, в одежде и обуви. А ночью я вскакиваю от крика Дани. Он голоден
и требует грудь в своей манере – громко и агрессивно. Сегодня особенно
отчаянно. Будто чувствует конкурента в доме.
Эта мысль вызывает
улыбку, и я не сразу замечаю, что Марк тоже проснулся и теперь стоит в дверях
детской, наблюдая за тем, как я кормлю сына.
- Прости, -
смущается, когда я замечаю его. – Я думал, что-то случилось. Он очень кричал.
- Он всегда так
кричит, когда хочет есть, - улыбаюсь.
- Ясно… Тогда я
пойду, включу какой-нибудь фильм.
- Да, я скоро.
Данька, услышав
мужской голос, беспокойно сучит ножками, больно прикусывает сосок.
- Ну-ну, тише,
властный ты мой собственник, - целую его в макушку, на что сын довольно агукает
и принимается за еду.
Утро застаёт нас
на диване. Мы во вчерашней одежде, в объятиях друг друга, сонные и смешные.
Ночью смотрели какой-то совершенно дурацкий фильм, а потом вырубились. Дверь в
детскую открыта, но сын так орёт, что я бы услышала его, даже находясь в
соседнем штате.
Пока я кормлю и
купаю Даню, Марк готовит нам завтрак и кофе. И это так мило, что у меня
невольно слёзы наворачиваются. Вот бывают же мужики, а. Нормальные, без
закидонов, без бешенства. Мне даже не верится, что это происходит со мной. Что
я, наконец, встретила хорошего парня. И не просто хорошего. Идеального!