Я стоял и приоткрыв рот смотрел на заваленное различным хламом
подвальное помещение. В иных местах горы различного сваленного на
пол барахла достигала колена и приходилось пробираться сквозь него,
рискуя переломать ноги. Пройдя пару метров, я плюнул на это
бесполезное занятие и повернулся к сопровождающей меня девице.
— Так, Волкова, колись, почему дверь закрылась, отрезав нам путь
назад к теплым постелькам?
— Закрытие двери ограничено временем работ, — Софья пожала
плечами. — Не менее двух часов ежедневно. Больше можно, но уже при
открытой двери. Меньше тоже можно, но дверь будет закрыта. Твоя
работа будет продолжаться, пока все не будет разобрано, а пол не
вымыт.
— Так, хорошо, — я сложил руки на груди. — Тогда пара вопросов:
первый, какого плана запор на двери стоит, магический или
какой-нибудь механический таймер, и второй вопрос, а не получится
ли так, что я начну весь этот хлам разгребать, а через какую-нибудь
дырку на потолке мне на голову не начнут скидывать еще и еще?
— Не получится, потому что все то, что когда-то посчитали
хламом, запрещено скидывать в подвал уже более ста двадцати лет.
Для этого есть центры сортировки и переработки, — Софья решила
ответить сначала на второй вопрос, а потом уже перейти к
первому.
— А что раньше все это отправить куда следует не могли? — я
обвел рукой окружающее меня пространство подвальной свалки.
— Видимо нет, я-то откуда знаю? — Софья пожала плечами. — И
вообще, почему ты меня спрашиваешь о таком? Сходи к Викентию,
пускай он тебе все разъяснит.
— А я не могу сходить, ни к Викентию, ни в сортир, потому что
нас здесь заперли, — я с необъяснимой яростью посмотрел на дверь. —
Кстати, каким именно образом нас здесь заперли? Ты так и не
ответила.
— Ну откуда я знаю? — Софья глаза закатила. — Как-то заперли. И
даже не пытайся ничего делать с дверью, не получится. Сомневаюсь,
что ты внезапно стал более сильным магом, чем Викентий.
— А я сомневаюсь, что Викентий стал напрягаться, чтобы таймер
для провинившегося учащегося на двери лично устанавливать, — я все
еще продолжал смотреть на дверь, прикидывая, как бы ее половчее
открыть.
— Ну это смотря насколько он перед этим разозлился, — Софья
фыркнула. — Мог и сам собственными ручками.
— Мог и сам, — я почесал затылок. Ну его, завтра, перед походом
сюда, попытаюсь что-нибудь нарыть по таким вот замкам, да Кузю
напрягу, он пацан башковитый, может чего и присоветует. Но вот в
чем вопрос, что мне делать сейчас? Начать грандиозную уборку,
грозящую затянуться до конца этого учебного года? Я покосился на
свою надсмотрщицу, которая выудила из огромной кучи барахла старый,
но вполне пригодный к эксплуатации стул, отряхнула его и села,
сложив руки на груди. — Да, Волкова, тебе бы вырез пооткровенней,
сапоги на шпильке и хлыст в руки, такой типаж пропадает, — я
сокрушенно покачал головой, засучил рукава, и поднял двумя пальцами
с пола какую-то тряпку, с которой сиротливо свисали замызганные
кружева. — Вот кто бы мне объяснил, что здесь делает вот это? И,
да, что мне с этим делать? — Софья улыбнулась и жестом фокусника
извлекла из сумочки, которую я сначала даже не заметил, целый рулон
мусорных пакетов.