— Надеюсь, ты умеешь этим пользоваться, — вот же стервочка. Я
вырвал рулон у нее из рук, отделил один, заметив, что сделан он не
из привычного мне целлофана, а из какого-то другого материала,
вроде бы похожего, но это все равно было не то, по ощущениям. Мешок
оказался огромным, литров на сто пятьдесят не меньше. Встряхнув, я
забросил в него так и неопознанную тряпку. Просто стоять, ожидая,
когда откроется дверь, было неинтересно, и я поковырял ногой
лежащую передо мной кучу. Внезапно очертание одного из предметов
привлекло внимание. Присев на корточки, я вытащил из кучи выкидной
нож.
— Хм, а это я все-таки удачно зашел, — я убрал нож в карман
куртки и уже не вставая принялся активно копаться в мусоре, в
котором, как оказалось можно нарыть кое-что интересное. Не знаю,
сколько времени я провозился, но Софья велела отложить в сторонку
только непонятную херню из стеклянных кубиков, соединенных между
собой... как-то. Я так и не понял, как именно они соединены, но это
нечто не только весьма прочно удерживало всю конструкцию, но и
позволяло кубикам двигаться, как минимум вращаться. — Не
поделишься, что это за дрянь, которую ты так любовно уложила у
стеночки? — я повернулся к девушке и увидел, что она сидит,
обхватив себя руками. — Замерзла? — Софья утвердительно кивнула. —
Знаешь, Волкова, будь я благородным до мозга костей инфантилом, то
сразу предложил бы тебе свою куртку, нагретую моим разгоряченным от
работы телом. Но беда в том, что мне почти плевать на то, что ты
дрожишь как мышь. Думать надо было, прежде чем почти голой в подвал
переться. Но, так как я подонок еще не совсем пропащий, то могу
дать совет, присоединяйся, когда работаешь, что определенно
начинаешь согреваться, — и я похлопал по небольшому пространству
освобожденного от мусора пола. — Есть, конечно, альтернативный
способ согреться, и гораздо более приятный, так что, ты только
попроси, я сразу же поддамся на твои слезные уговоры.
— Скотина, — с чувством произнесла Софья, соскальзывая со стула
и начав весьма активно копаться в барахле, чтобы хоть немного
согреться.
— Ты повторяешься, — я потянулся и зашвырнул в мешок уже
четвертый по счету учебник из лежащей передо мной стопки. Учебники
были стандартные, тех же авторов, что и мои, только в отличие от
этих, мои были целыми, с полным набором листов. В этих же
неизвестный хозяин повырывал кучу листов. Уж не знаю, на что он их
использовал: то ли на самокрутки, то ли в туалете туалетная бумага
резко закончилась. Подняв следующую книгу, я перевернул ее и
потряс, в надежде, что оттуда вывалится забытая кем-нибудь заначка.
Пара сотен рублей мне бы не помешала. Хоть с территории школы выйти
в большой мир до новогодних каникул было невозможно, возле внешней
ограды расположились вполне приличные магазинчики, в которых можно
было купить много чего совершенно необходимого. Из книги ничего не
выпало, и она отправилась в мешок, вслед за предыдущей. Я же,
потянувшись за очередным учебником, повторил вопрос, заданный
ранее. — Так что это за стеклянная хреномуть, от одного взгляда на
которую меня тянет блевануть?