– И что? – серьезно спросил Генка.
– Что-что – лопнул! – ответил Витька.
Генка засмеялся. Витька засмеялся. Жмуркин не выдержал и тоже захохотал, схватившись за живот, а потом внезапно покраснел, выпучил глаза и забегал по гаражу.
– Вот так оно и бывает, – подмигнул Витьке Генка. – Жмуркину нельзя доверять. Только что он нам рассказывал, как будет нырять к затонувшему «Титанику» и приобретать новехонькие лимузины, и вот уже задыхается, подавившись попкорном!
Жмуркин мычал, подпрыгивал и всем своим видом показывал, что он подавился.
– Как мы будем глядеть в глаза его матери? – спросил Витька.
Жмуркин корчился. По щекам у него текли слезы, а лицо приобрело уже заметный свекольный оттенок.
– Мир утратил великого кинорежиссера! – продолжал Генка. – Мировая культура понесла невосполнимую утрату!
Жмуркин захрипел.
Генка зашел к Жмуркину со спины и треснул его ладонью между лопатками. Попкорн выскочил из жмуркинского горла, и Жмуркин продышался. А едва продышавшись, сказал:
– И все-таки выслушайте меня, это стоит послушать. Хотя вы и не верите, но на самом деле это может быть шанс.
Генка вытер ладонь о жмуркинскую куртку и посмотрел на Витьку. Витька пожал плечами.
– Ладно, – Генка посмотрел на часы. – Я даю… мы с Витькой даем тебе пятнадцать минут. Потом мы тебя выгоняем. К тому же тебе и так пора – время Снежка выгуливать.
– Снежка мама выгуливает, она сейчас в отпуске, – Жмуркин устроился в кресле и придал себе значительный вид. – Иду я по проспекту Строителей, никого не трогаю…
– Уже четырнадцать минут, – Генка следил за часами.
– Ладно, ладно, перехожу к сути, – голос Жмуркина сразу стал стяжательским и деловитым. – Иду, смотрю день… тьфу, дом двухэтажный. А в окне первого этажа картонка с надписью «Продаю». Там много чего еще продавалось, всякие приемники-шмиемники, сапоги еще с Первой мировой, портсигары из дюраля немецких самолетов… А меня одна штука там привлекла – фотокамера, опять же немецкая, раритетная. Дай, думаю, зайду посмотрю. Я ведь с недавних пор и фотографией стал увлекаться, как это там – остановись, мгновенье, ты прекрасно…
– Короче, – напомнил Генка.
– Короче, там было так. Квартира. В квартире сидит дед, лет, наверное, девяноста. Вредный, как анаконда…
Витька засмеялся.
– Чего смешного? – спросил Жмуркин.
– Сравнение хорошее. «Вредный, как анаконда». Сам придумал или прочитал где?