Меня вели к бабке под усиленным конвоем. И Русланчика вели. Только с меньшими проклятьями – ведь его никто не знал. А меня, бабкин грандиозный позор, знали все…
А как хотелось плакать – мамочка дорогая! Потому что недалеко от нашего дома к толпе, проклинающей юных овощекрадов, присоединились… воришки настоящие! Да, да, Парасоловы. Они, как будто так и надо, смешались со скандирующей толпой, которая откуда-то вдруг взялась таким ранним-преранним утром. И кричали о наказании громче всех…
На лице Русланчика была ярость. Бессильная, злая. Сдаваться он явно не собирался. Но и что делать, не знал. Таким его и вручили в руки матери. Которая, сунув пострадавшим купюру в сто долларов, увела своего сына наверх. Затем выслала на улицу няньку. И девчонка, запинаясь, сообщила, что хозяйка требует немедленно очистить территорию.
Толпа свалила прочь, истоптав прекрасный, засеянный лучшей травкой газон – гордость моих рук.
Но еще очень долго вопила из-за забора о позоре. Позоре! Позоре…
Бабка избавлялась от этого позора единственным знакомым ей способом. И то, что ремень как воспитательное средство – это позапрошлый век, ее совершенно не волновало. Она ведь предупреждала меня, что если я за соседями буду подглядывать или еще какую-нибудь заваруху затею… В общем, плохо дело…
Но зря она думала, что я буду орать, просить о помиловании, рыдать. Я молчала и терпела. А бабка устала. Мне ее даже жалко стало. Потому что ну что ж это такое – она бросила ремень и уселась плакать…
После окончания воспитательного процесса я как встала за штору возле окна, так и не сдвинулась с места. Это была забастовка трудящихся.
Наплакавшись, бабка молча хлопнула дверью и ушла на огород. Даже без вопросов она поняла, что я с ней не пойду. Бабуля моя теперь тоже в позоре. Ее, честной труженицы, внучка по дачам шныряет… Я бабку понимала.
Надо было срочно реабилитироваться. Но как?
Продолжая стоять за шторой, я смотрела в окно. Несколько часов так простояла, прямо ступор какой-то на меня нашел. Было больно и обидно. Да и что еще делать – бабка ведь от души постаралась, так что мне теперь долго будет ни сесть, ни лечь…
А как там Руслан? Вот кто бедняга. Втянула я человека. Его мать убила там, наверное… У нее-то наверняка средство наказания не ремень, а что-нибудь покруче. Надо Русланчика как-то вытащить. Замечательный он парень все-таки. Нравятся мне такие. Он ведь не то что просто не трус. Герой!