– Славный какой мужчина, – мечтательно произнесла Леся. – И сдается мне, что он на тебя запал.
– Не очень-то обольщайся на этот счет. Тебе еще не скоро удастся пристроить меня в хорошие руки.
– Почему? Роб тебе не понравился?
– Он – женат.
– Да ты что? – изумилась Леся. – В самом деле женат?
– Уверена, что толстая уродливая корова, которая приставала к нему в начале свадьбы, – это его жена.
– Нет, тут что-то не сходится.
– Все так, как я тебе сказала.
– А почему же он пошел нас провожать? Да еще ночью? Почему он не дома с женой?
– Почему, почему! – разозлилась Кира. – Откуда я знаю почему!
Леся покосилась на подругу. Кира так злилась только в том случае, если бывала раздосадована. А почему она раздосадована? Да ясно как белый день, потому что ей понравился этот самый Робин.
– Надо будет завтра же разузнать про него у Аньки! Она знает в поселке всех. И уж сможет порассказать нам про этого Робина Гуда и его личную жизнь немало интересного.
И все еще слегка покачиваясь, девушки пошли по узкой тропинке к дому. В самом деле это был дом Давида. Дверь в летнюю пристройку, которую отвели питерским гостьям, была открыта. И девушки были этому искренне рады. Иначе сами они могли бы ее искать хоть до утра. А так просто завалились в свои кроватки и заснули до самого утра.
Утро было солнечным. И открыв глаза, Кира невольно подумала, что именно таким и полагается быть всякому утру, с которого начинается отсчет ее новой великой любви.
Леся еще спала. Непостижимым образом она спала, не реагируя на вопли детишек за окном, затеявших во дворе игру, которая заключала в себе элементы жмурок и пряток и сопровождалась дикими воинственными воплями, когда кого-то брали в плен.
– Милые детишки, – зевнула Кира, выглянув во двор и немедленно получив за свое любопытство кожаным мячом по лбу.
В голове, которая и так после вчерашнего застолья не отличалась особой крепостью, мгновенно вспыхнул разноцветный фейерверк.
– Ой, тетя Кила! Пластите нас! – услышала она голос Игорька.
– Ничего, ничего. Играйте, детишки.
Последнее Кира договаривала, уже сползая по стенке в прохладный полумрак их безопасного убежища. Только тут она дала выход своим чувствам.
– Что случилось? – открыла наконец глаза Леся. – Что ты стонешь? Голова болит?
– Угу.
– У меня тоже. Наверное, это похмелье.